100 лет без любви
Шрифт:
Она сама налила мне большую чашку кофе и придвинула ближе тарелку с блинами.
– Кушай досыта, а потом Наташку позовем, чтоб укол сделала.
– Не, сегодня не надо. Думаю, выдержу. Эти уколы такие болючие, сил нет. Уж лучше я без них как-нибудь.
– Ну, смотри…
Когда с блинами было покончено, бабуля присела рядом и устало облокотилась на стол.
– Я сегодня с трех часов без сна. Тревога какая-то. Ты хорошо спала?
Вопрос, конечно, интересный. Мне вот казалось, что я глаз не сомкнула, хоть и усталости не чувствовала. Словно я всю ночь кино смотрела сквозь
– Что, опять Верка снилась? – буднично спросила бабуля.
Я чуть со стула не упала. Я-то решила не говорить с ней больше о своих снах, чтобы не расстраивать, а она, похоже, и не собирается переживать.
– Да не смотри ты так на меня. Не ты первая, кому она снится.
– Как это? – не донесла я блин до рта. – Ты тоже ее видела? То же самое?..
– Ну что там конкретно тебе снится, не знаю, но только Верку и я, и мать моя, и бабка, и твоя мамка… а вот теперь и ты… Она ко всем нам приходит.
– Как так, бабуль? Может, хоть объяснишь? И почему ты вчера мне ничего не сказала? – возмутилась я.
– А вдруг все закончилось бы? Чего зря пугать-то?
Ничего себе заявочки! Я не знала, пугаться мне или возмущаться. Получается, Вера снилась всем женщинам в нашем роду. Но разве такое вероятно? Мистика какая-то получается. И почему я раньше об этом ничего не слышала? Как бабуля, строгая и набожная, могла допустить подобную беспечность?
– Ну, а что ты хочешь?.. – заговорила она, когда я озвучила вопрос. – Как про такое можно рассказать ребенку? Да и зачем… И потом, я сама не понимаю, что это такое. Да и давно это было в последний раз. Маме твоей Вера приснилась пару раз и все. Да и тебе, скорее всего, больше не явится…
Почему-то, я так не считала. Уж больно слабо это смахивало на сон. Слишком реальной была картинка. Да и картинка ли? Во сне Верой была именно я. Все чувствовала, даже боль. А душевные переживания порой становились сильнее физической боли. Какой же это сон? И потом, слишком уж поступательными становились видения, словно Вера насильно рассказывает мне свою историю. Вроде как чего-то ждет от меня и в то же время не дает вмешиваться в ход событий. Не раз, именно во сне, я ловила себя на мысли, что не поступила бы, как она, что сказала бы или сделала по-другому. Так нет же, меня словно держали на расстоянии, заставляли смотреть, но не разрешали приближаться.
– Бабуль, а что видела ты?
– Ой, да я уж и не помню точно… Так, нелепица какая-то. Как Верка с матерью ссорилась… Еще что-то в том же роде. Знаешь, – улыбнулась она, – я, ведь, ни Верку, ни мать ее никогда не встречала. Так интересно было на них посмотреть.
Да что же это такое?! Неужели, я все драматизирую? Или сошла с ума? Только, как нелепицу, сны свои не могла воспринимать. Больше склонялась к мысли, что затуманено сознание именно у бабушки.
– Бабуль, а ты счастлива? – Вопрос сорвался сам, подумать я не успела.
– Конечно! Что за вопрос? – нахмурилась бабушка. – У меня же есть ты…
– Да, я не об этом… Я про деда, вернее, про вас… Он
– Да, какой он тебе дед! Так, недоразумение. – Бабушка задумалась, а потом улыбнулась как-то очень по-доброму. – Знаешь, я бы сейчас никогда такого себе не выбрала: ни рыла, ни мыла… Плюгавенький, одним словом. Но, его есть за что благодарить. Он подарил мне твою маму, а она – тебя!
– Ну, все-таки, – настаивала я, – хлебнула, наверное, в молодости?
– Без мужика плохо, это я знаю точно. И без любви, – совсем тихо добавила бабуля.
Я задумалась, делая вид, что наблюдаю за играющей во дворе ребятней. Как бы бабуля не храбрилась, видно, что разговоры о муже, который бросил ее, едва женившись, неприятны. И слез, наверное, пролила немало в свое время. Да и сейчас, скорее всего, нет-нет, да вздохнет с сожалением, что не о такой жизни мечтала.
– Бабуль, – снова пристала я, – а мама была счастлива?
Прости, родная, что бережу старую рану, но это не праздные вопросы. Ответы на них важны для меня, и, кроме тебя, никто их дать не может.
– Твоя мама познала в жизни самое главное – настоящую любовь. Да, она была счастлива, хоть и совсем недолго.
Мама очень любила папу, я слышала об этом не раз от бабушки. Но что же это за скоротечное счастье-то такое? Ведь года же не прожили вместе. Папа умер раньше, чем я родилась. Да и мама пережила его на несколько месяцев. Нет. Не должно быть счастье таким!
В моей голове выстроилась логическая цепочка – мать Веры не была счастлива с мужем-тираном, сама Вера пострадала от несчастной любви. Про бабулиных бабушку и маму я не спрашивала, но что-то мне подсказывало, что и у них не все в жизни складывалось гладко. Можно уже по тому судить, что никогда мне бабуля о них не рассказывала. Дальше они с мамой… А сейчас моя очередь? Но, я хочу быть счастливой вопреки всему. И никакой рок не в силах мне помешать. Я твердо намерена выцарапать себе счастье у коварной судьбы.
– А как к нам попала та брошка, ты знаешь?
Я постаралась задать вопрос так, словно перевожу разговор на другую тему. Реакция бабули подсказала, что не следует посвящать ее в подробности. И вообще, раз в моей семье не придавался этим снам особый смысл, то, значит, и разбираться с ними я буду сама.
– Брошка?.. Ну, кстати, именно Верке ее и подарили, – кивнула бабушка. – А вот кто, не знаю. Или, может, запамятовала. Скорее всего, мама мне что-то рассказывала, но стерлось из памяти. Да и вообще я успела забыть и про саму брошь. Странно вообще, что она нашлась – столько времени считалась потерянной.
После сегодняшнего сна, факт находки броши я тоже не считала странным. Внезапная мысль пригвоздила к стулу: с тех пор, как мне стала сниться Вера, жизнь моя потекла запрограммированно, ни одно событие, произошедшее со мной, нельзя считать случайным. И что-то я должна сделать, осталось выяснить, что именно.
Трель телефонного звонка вырвала меня из задумчивости.
– Межгород, – спохватилась бабушка и поспешила из кухни.
Я решила спокойно продолжить завтрак. Если мне и есть, о чем думать, то это не минутное дело, так что вполне может подождать.