100 магнитоальбомов советского рока
Шрифт:
Третий вид опусов представляли психоделические изыскания - причем не только песни ("Паранойя", "Шизоид", "Председатель Мао"), но и фрагменты радиопостановок (посвященный аварии в Чернобыле "Четвертый энергоблок") и даже "народные" сказки. Одна из сказок посвящалась приключениям Змея Героиновича - с упоминанием всех видов наркотиков - от "колес" до LSD...
Дмитрий Селиванов: "На память Николаю-Коке с лучшими пожеланиями..."
Помимо
– Но работать с ним было интересно".
Селиванов играл на трубе (в песне "Районный депутат"), на скрипке (в неопубликованной композиции "На красном утесе"), накладывал вокал на мелодию из фильма "Кабаре" ("Дается план") и пел несколько блюзов на превосходном английском языке. Сотрудничая с Кокой, гитарист "Калинова моста", "Гражданской обороны" и "Промышленной архитектуры" пытался взять "ортодоксальное мышление среднего советского человека, все эти идеи заплесневелые и довести это до некой степени абсурда - т. е. играть совершенно страшную, монотонную музыку".
Реализация подобных планов просматривалась в композиции "Конституция", в которой Селиванов ровным голосом читал отдельные положения из Конституции СССР (право на свободу вероисповедания, неприкосновенность жилища, тайну переписки), наложив на весь этот бедлам ломовую гитарную партию.
...Звукорежиссерские опыты Коки и сессии, записанные им вместе с Селивановым, носили неупорядоченный характер. Каждая из песен хранилась на отдельной пленке в рабочем сейфе - рядом с так называемой "подрывной литературой". Друзьям эти опусы переписывались в хаотическом порядке, и число комбинаций их расположения на пленках учету не поддавалось. Полная неразбериха с аудиоархивом Коки наступила после того, как в конце 86-го года он, будучи предупрежденным о надвигающемся обыске, в спешке попрятал оригиналы всех треков по квартирам друзей.
...Записывая свои песни, Кока никогда не мыслил пресловутыми альбомными категориями и никогда не относился к своему творчеству слишком серьезно. Великолепный импровизатор, душа любой компании и любимец многих рок-музыкантов, он крайне негативно относился к идее целенаправленного распространения своих песен. Но природа оказалась сильнее разума.
Со временем его записи стали жить своей жизнью, словно птенцы, вылетевшие из родного гнезда. В Новосибирске их тиражированием занимался друг Коки Алексей Сенин (в будущем - сотрудник рок-журнала "Тусовка" и литредактор рок-газеты "ЭНск"), в Ленинграде - Сергей Фирсов, в Москве - местные "писатели". В народных редакциях сессии, сделанные в студии Каткова, самопроизвольно складывались в единое целое как "сумма технологий", как единица творчества Николая Каткова и его друзей.
В конце 80-х, поддавшись настойчивым уговорам приятелей, Николай Павлович дал несколько живых выступлений в рамках импровизационного проекта "Повидло", название которого лишний раз подчеркивало джемовый характер подобных акций. Как правило, на концертах Кока исполнял блюзы ("Паранойя") и рок-н-роллы ("Старый панк") - делал он это заводно и заразно, превращая традиционные
В середине девяностых Кока планировал записать серию концептуальных альбомов "в духе музыки Шенберга" под общим названием "Кокафония". Он хотел составить эти работы из циклических зарисовок: "Тишина", "Рождение звука", "Развитие" и т. д. К сожалению, реализовать эти замыслы ему так и не удалось - Кока был и остается человеком настолько же талантливым, насколько и непрактичным. Он не вписался в капиталистическую эпоху, и его занятия музыкой отошли на второй план. Со временем он стал работать штатным звукорежиссером в филармонии, в одном из местных театров, где-то еще...
Когда в 96-м году вооруженные диктофонами и литрами портвейна журналисты попытались проинтервьюировать Коку, новосибирский Алан Парсонс внезапно вспомнил еще одну любопытную деталь из своего боевого прошлого. Примерно в 88-м году, столкнувшись с незапланированной популярностью собственных песен, он все-таки решился объединить их в двойной альбом. С помощью пульта Yamaha Николай Павлович перемикшировал всю антологию и выпустил ее в виде сборника. Тогда же Кока придумал дизайн обложки - на расчерченном в виде таблицы титульном листе в хронологическом порядке располагались исторические эпохи: палеозой, мезазой и т. д. Современную эпоху - впрочем, как и всю подборку песен, Кока назвал новым научным термином "Шизазой" (Наша Эра).
Звуки Му Простые вещи (1988)
сторона А
Серый голубь
Шуба-дуба блюз
Зима
Цветочки-лютики
Люляки баб
Мумия
сторона В
Источник заразы
Хорошая песня
Бумажные цветы
0-1
Союзпечать
сторона C
Бойлер
52-й понедельник
Лифт на небо
Курочка-ряба
Красный черт
сторона D
Бутылка водки
Досуги-буги
Встань пораньше
Диатез
"Звуки Му": анархия во Владивостоке. А.Бортничук, П.Мамонов, А.Липницкий. 1987 год.
У этого альбома была и своя скрытая интрига, и не слишком афишируемая предыстория. Началась она сразу же после фантастически сильного выступления "Звуков Му" на фестивале московской рок-лаборатории в июне 88-го года. За кулисами ДК Горбунова к музыкантам подошел их старый приятель Василий Шумов из "Центра" и сказал: "Я, как продюсер, не могу позволить, чтобы такая группа и такая музыка нигде не были записаны. Я хочу предложить вам свою аппаратуру и свою помощь в осуществлении записи в качестве продюсера. Бесплатно".
Это был не только благородный жест, но и назревшая необходимость. "Звуки Му" существовали уже более пяти лет, а студийной записи у группы все еще не было. В 88-м году музыканты начали исполнять на концертах новую программу "Крым", а более двух десятков диковато-эпилептических композиций, составлявших до этого основу репертуара "Звуков Му", так и оставались незафиксированными. Все эти годы лидер первой (и последней?) московской супергруппы Петр Мамонов в ответ на многочисленные вопросы: "Когда же будет альбом?" произносил одну и ту же фразу: "Мы пишемся".