100 shades of black and white

Shagel

Или вызвать Рэй на личный разговор, пользуясь тем, что они одни.

Но не может. Потому что он капитан этого чертового экипажа и обязан поддерживать порядок, а не срываться на своих подчиненных.

Хотя сейчас не может избавиться от яркой картинки, маячащей перед глазами, затмевая собой даже сияние Черной Дыры.

Рэй, обнимающая Кайло, дотрагивающаяся до шрама и оглаживающая его с тем самым нетерпением, с которым она всегда хваталась за лицо Бена.

Или они вдвоем с Реном наедине, сейчас запертые в тесном пространстве корабля и ненавидящие друг друга до

красных отметин-засосов на плечах.

— Рэй? — не выдерживает Бен, отпуская трос и взмывая вверх. До шлюза ему совсем немного, и туда он доберется за десять минут, пять из которых займет открытие дверей.

— Рэй, ответь!

Тишина.

Он ступает внутрь коридора шлюза, дергает за рычаг и плывет по воздуху вперед. Даже не заботясь о гравитации. Или о том, что костюм, побывавший в космосе, неплохо бы снять и обработать.

Зрачки, суженные до точек благодаря многочисленным операциям, обшаривают пространство корабля, отсек за отсеком, выискивая пятна тепла. Но везде пусто.

Их обоих он находит в центральном отсеке. По стонам.

Они скользят по пустому пространству, натыкаясь на стены, которые вращаются вместе с ними. И вместе с кораблем. Им нет дела до гравитации. Им нет дела ни до чего.

Отсюда кажется, что их тела запутались, обвившись друг вокруг друга. Ее тонкие, покрытые загаром руки с острыми локтями, удавкой обхватывают шею Кайло, прижимая к себе. И не давая остановиться.

Он стонет и хватает ее за горло, так, как это всегда делал Бен, подтягивая Рэй выше и прижимая пальцы к клитору, помогая кончить.

Все, что он делает, он делает так же, напоминая брата-близнеца, которого Бен всегда хотел бы иметь, с точно таким же рисунком родинок на лице и отличного разве что багровым шрамом наискосок.

Они даже двигаются вместе, симметрично ворочая разгоряченными лицами, цепляясь одинаково затуманенными взглядами, в которых нет ничего, кроме предвкушения.

Это то, что Бен ожидал увидеть.

Это то, что он не хочет видеть вообще.

Поэтому заворачивается, пока еще может контролировать себя, спокойно-спокойно, контролируй себя, Соло, черт тебя подери, и сбегает. Несется по коридорам, увлекаемый невесомостью, пока не оказывается за бортом, приникнув к обшивке и судорожно глотая воздух, все еще оставшийся внутри горла, такой бесполезный тут, в космосе.

Легкие горят от кашля, а перед глазами ослепительно сияет Андромеда, громадная и яростная, раскрывая свои объятия.

Она соткана из тьмы и одиночества, вечно-голодная, пожирающая все, что попадает в поле досягаемости, и солнечные кольца, обхватывающее ее, вибрируют.

Она зовет его. Потому что знает, насколько он одинок. До того, что выдумал себе хоть кого-то, чтобы не оставаться с Черной Дырой наедине.

— Ты видишь это, Рэй? — картина перед его глазами настолько прекрасна и одновременно отвратительна, что Бен забывает о только что случившемся. Все это мизерно, не важно. — Тебе бы это точно понравилось.

Черная Андромеда ворочается, сминая плоскость пространства и втягивая в себя остатки планеты, кружащей по ее орбите. И вспыхивает нестерпимым светом. Она питается,

как живое существо, доисторическое, исполинское и неизмеримо-безмозглое.

— Я вижу, Бен, — внезапно выныривает ее голос из плотного комка тишины в ушах. — Так красиво…

Голос Рэй дрожит, меняясь, сливаясь с гулом, распадается на нотки, в которых слышится бас Кайло Рена, смешливые интонации и его собственные мысли.

Потому что она всегда появляется. Когда нужна.

====== Bonds (Кайло Рен/Рэй) ======

Комментарий к Bonds (Кайло Рен/Рэй) Где-то смешно, где-то абсурдно, где-то с ноткой грусти. И возможно с ошибками. (Моему мозгу слишком жарко, чтобы соображать)

И да, логики нету, не ищите. И свары Ордена против Сопротивления здесь не фильмовские, а из игры, где нет добреньких и плохих, а есть хреновое начальство)))

— Проклятая мусорщица! Да чтоб тебя! — вообще-то великому магистру Рен, а слухи о его величии расползлись достаточно далеко по ближайшим галактикам, чтобы создать положительный флер угрозы, не полагалось так нервничать.

Не полагалось носиться по своей каюте, напоминая сорвавшегося с цепи кугуара, не рекомендовалось доставать меч и тем более не советовалось крушить бесценные вещи. Часть из них он все равно недолюбливал — вот кому понравится кривоногий пятизвездный постамент, присланный перепуганным правительством в качестве откупа, только бы не громили их планету. На постамент Кайло поставил ящичек с пеплом своих врагов, однако все равно каждый раз пробираясь ночью наощупь в свою кровать, задевал эти проклятые ложноножки-звездочки. И разворачивал на себя всех своих врагов буквально. Естественно пепел поднимался в воздух, оседая на лицо, и заставлял чихать до рези в глазах и боли в боку.

А еще ушибленный мизинчик потом болел постоянно.

Так что постамент ушел первым, распиленный пополам, а затем на еще четыре куска. В довершении всего оставшиеся каменные осколки поднялись в воздух, увлекаемые потоком Силы, и под бешеным взглядом Кайло вылетели в коридор. Оттуда донесся крик боли, много проклятий на общегалактическом.

Он кого-то зашиб, ну и отлично. Пусть почувствуют всю ярость Тьмы!

Сам же Кайло уже еле сдерживался.

Какая-то девчонка?

Он, наследник великого Дарта Вейдера, мог заставить врагов валяться в пыли и глотать ее только по одной его мысли. Он мог внушить врагу, что тот уже умер и навсегда застрял в агонии бесконечной пытки.

А вот с девчонкой не вышло.

Не вышло ничего.

Кайло, уже когда нес ее на руках на корабль, будто предчувствовал, что добром это не кончится. Ну, мама, Тьма ее задери с ее Сопротивлением и желанием сделать из него приличного джедая, всегда говорила обращаться с женщинами очень вежливо и прилично.

Так вот Кайло и занес эту мелкую девчонку, по виду почти ребенка — даже сисек, считай, нет — на руках, как наследную принцессу Набу, еще и комнату ей отдельную выделил, самую светлую и аккуратную. Небольшую, чтобы она не испугалась, когда очнется, а то он сам однажды заблудился ночью в коридорах и наткнулся на ангар, думал, окочурится, пока выход найдет.