100 великих археологических открытий (2008)
Шрифт:
По первоначальному замыслу строителей дворец был построен квадратным в плане, со сторонами длиной в 80 м. Чуть позднее к основному зданию были пристроены три квадратные башни, каждая размером 40 x 40 м. В результате получилась чрезвычайно величественная и оригинальная композиция. Высокие и глухие наружные стены придавали всему дворцовому ансамблю вид суровой и неприступной твердыни.
В центральном корпусе топрак-калинского дворца располагалось множество различных – жилых, парадных, хозяйственных и подсобных – помещений, часть из которых занимала два этажа. Все эти помещения четко делились на несколько самостоятельных комплексов определенного назначения, отделенных друг от друга мощными стенами. Среди руин археологи обнаружили
Многие комнаты дворца были украшены настенными росписями и глиняной скульптурой, но особенно выделялся своим убранством огромный (до 280 кв. м) центральный парадный зал – «Зал царей», вдоль ярко расписанных стен которого стояли глиняные статуи хорезмийских правителей – каждая размером вдвое больше натуральной величины. К сожалению, эти скульптуры сохранились только в обломках. Среди фрагментов торсов, рук, ног, голов не уцелело ни одного лица – видимо, они были намеренно уничтожены кем-то из завоевателей. О том, что эти статуи олицетворяли именно царей, свидетельствуют находки двух скульптурных корон, известных по изображениям на монетах.
Каждого царя, изображенного сидящим, окружали стоящие фигуры женщин – цариц и принцесс, мужчин – принцев и приближенных вельмож, и детей. Настоящая «портретная галерея»! Впрочем, и от этих скульптурных портретов до нас дошли лишь две сильно поврежденные головы – женщины («супруги царя Вазамара») и юноши-принца. Несмотря на повреждения, в их облике заметно стремление скульптора передать индивидуальные черты изображаемых им лиц.
Не менее интересным и богатым было убранство «Зала воинов». Это обширное (около 60 кв. м) помещение также украшала глиняная скульптура. Однако планировка и устройство «Зала воинов» полностью повторяли обычные для топрак-калинского дворца планировку и устройство жилых помещений. Это позволило ученым предположить, что «Зал воинов» служил царской опочивальней. У одной из стен «Зала воинов» был устроен очаг-камин. В нишах вдоль стен стояли большие глиняные статуи царей, а в промежутках между ними, на специальных подставках – фигурки воинов с оружием в руках.
Еще одно парадное помещение топрак-калинского дворца получило у археологов название «Зала танцующих масок». Убранство этого зала было посвящено культу Диониса – древнегреческого бога вина и веселья, популярного не только в античном мире. Украшавшие стены зала барельефы изображали вакхические танцы. Возможно, танцующие были в дионисийских масках – при раскопках археологи нашли голову одного из персонажей, с длинной черной бородой и козлиными ушами.
Относительно небольшой, но богато отделанный «Зал оленей» получил свое название из-за украшавших его глиняных рельефов с фигурами пасущихся ланей, переданных в почти натуральную величину. Судя по уцелевшим остаткам раскраски, лани были коричневого цвета, а фон – синий. Изображения ланей дополняли деревья, обвитые виноградными лозами, ветви с плодами гранатов.
Комнаты меньшего размера – вероятно, они являлись жилыми – украшала многокрасочная стенная живопись. Одно из таких помещений получило название «Зал арфистки» – по найденному здесь изображению молодой женщины с арфой. Другая комната («Зал червонных дам»), вероятно, входившая в комплекс помещений гарема, была украшена изображениями женщин на светлом фоне, покрытом красными сердечками.
Если топрак-калинский дворец с уверенностью можно считать царской резиденцией, то назначение древнехорезмийского комплекса в Кой-Крылган-кале в полной степени еще не определено. Это обширное городище, расположенное на правобережье Амударьи, в 22 км к северо-востоку от каракалпакского города Турткуля, привлекло к себе внимание археологов еще в 1938 году. Первые раскопки в Кой-Крылган-кале вела Хорезмская экспедиция под руководством С.П. Толстова. После Великой Отечественной войны исследования продолжились,
Загадочное сооружение в Кой-Крылган-кале было возведено в IV–III веках до н. э. После первого этапа его существования и функционирования последовало длительное – вплоть до рубежа эр – запустение. Затем сооружение вновь «ожило» и просуществовало до IV века н. э.
На первом этапе ансамбль Кой-Крылган-калы представлял собой круглое двухэтажное здание диаметром 44,4 м. Его окружала оборонительная стена с девятью башнями, расположенными на равном расстоянии друг от друга. В одной из башен находился вход со сложной системой переходов, выводящих в итоге сразу на второй этаж центрального здания, где располагалась круглая открытая площадка. Первый его этаж занимали две изолированные группы помещений по четыре комнаты в каждой. Возможно, комплекс в Кой-Крылган-кале был связан с погребальными обрядами: помещения нижнего этажа предназначались для захоронения останков хорезмийского царя и его супруги, а площадка на втором этаже – для предназначенного к сожжению погребального инвентаря.
Ряд исследователей полагает, что сооружение в Кой-Крылган-кале являлось не только гробницей, но и храмом, посвященным культу обожествленного царя. Здесь, вероятно, производились также астрономические наблюдения. И всем известные замечательные достижения средневековой среднеазиатской астрономии имели, видимо, своим далеким истоком те наблюдения, которые делались в таких сооружениях, как хорезмийская Кой-Крылган-кала.
Старая Ниса
«Старая Ниса возникает еще в отдалении. На фоне острого силуэта Копет-Дага, выделяясь желто-бурой громадой среди зелени предгорий, массив древнего города манит величавым покоем. Сами горы определяют его масштаб… Крепостные валы, когда поднимаешься по двухметровому пандусу к единственным воротам, встречают тебя выставленными грудью вперед быкообразными башнями. Когда-то их стояло сорок три на пятигранном обводе крепостных стен.
С гребня вала открывается огромная чаша, с внутренними всхолмлениями, изрезанными археологическими раскопками. Сравнение с лунным кратером здесь особенно уместно.
Строения древней Нисы трудно угадать в поросших выгоревшей щетинкой травы покатых холмах. Различим, пожалуй, только “Квадратный зал”, и то благодаря остаткам поваленных набок четырехлопастных кирпичных колонн, рухнувших еще в V веке во время очередного жестокого землетрясения».
Так искусствовед Ю.Я. Халаминский [9] в 1970-х годах описывал руины Нисы – первой столицы Парфянского царства, возникшего в III веке до н. э. и вскоре ставшего одной из четырех великих империй начала нашей эры, грозным соперником Рима.
9
Халаминский Ю.Я.Дорогами легенд. – М., 1978.
Рост территории Парфянского царства начался при Митридате I (171–138 гг. до н. э.). К концу правления Митридата II (123—88 гг. до н. э.) Парфия окончательно утвердилась в статусе «великой державы» древности. Впрочем, Парфянское царство так и не смогло достичь того уровня экономического, социального и культурного единства, которого достигла Римская империя. Оно представляло собой не единое государство, а скорее конфедерацию восемнадцати полуавтономных царств. Ниса, древняя метрополия, в силу своей культурной слабости не могла претендовать на роль объединяющего начала и сохраняла свое значение лишь как сакральный центр, родовую вотчину правящей династии Аршакидов. Столица страны была перенесена в Месопотамию – в Ктесифон, а Ниса стала хранилищем древних царских святынь.