100 Великих археологических открытий
Шрифт:
Из письменных источников известно, что на вечевой площади стояла «степень» — трибуна для посадников и других руководителей республики. Площадь также была оборудована скамьями — участники веча сидели, а не стояли. Следовательно, состав веча был сравнительно невелик — не более 400–500 человек. Ни о каком «всенародном» собрании здесь и речи быть не могло. В одном из немецких источников XIV века сообщается, что Новгород управляется «300 золотыми поясами». Очевидно, каждый район-конец (в древнейшем Новгороде, как мы помним, их было три) посылал на вече сотню своих представителей, причем «лучших людей» — то есть знать. С расширением числа концов сначала до четырех, а затем до пяти пропорционально увеличивалось и число участников веча. Об этом свидетельствует и тот факт, что во всем древнем Новгороде, согласно археологическим данным, существовало около 400–500 боярских дворов — практически столько же, сколько было участников веча. Таким образом, Новгород являлся
Боярские «гнезда» существовали во всех районах-концах древнего Новгорода. Пространство между ними заполняли дома простых горожан — торговцев и ремесленников. Строили свои дома новгородцы прочно, крепко, нередко украшая их резьбой. Дома обычно были двухэтажные: жилой верх и холодный низ, где хранились хозяйственные запасы, имущество, различная утварь. Судя по остаткам печей, нижние этажи тоже иногда отапливались.
При раскопках Новгорода археологи обнаружили около 150 ремесленных мастерских XI–XV вв. Ни в одном другом средневековом городе не было найдено ничего подобного! В их числе — мастерские кожевников, ювелиров, литейщиков, токарей, косторезов, бондарей, сапожников, пивоваров, ткачей, красильщиков, хлебников, пряничников и т. д. Было обнаружено огромное количество инструментов и самой разнообразной ремесленной продукции — железные, деревянные и стеклянные изделия, ткани, перстни, накладки, поясные наборы, гребни, бритвы, весы, шахматные фигурки, кожаные мячи для игры в лапту и даже кожаная маска с прорезями для глаз. В Новгороде собрана самая большая коллекция средневековых музыкальных инструментов, в которую входят гусли и гудки, свирели и варганы. Всего же за первые 50 лет археологических исследований в Новгороде было собрано более 125 тыс. индивидуальных находок (в это число не входят обломки керамических сосудов, исчисляющиеся сотнями тысяч). Как теперь выясняется, Новгород, подобно многим другим крупным средневековым городам, являлся прежде всего городом ремесленников, крупнейшим центром ремесленного производства на северо-востоке Европы.
Новгород имел и выдающееся значение в системе международных торговых связей Запада и Востока. Главным предметом новгородского импорта являлось сырье для местных ремесленных производств — золото, серебро, медь, свинец, олово. В свою очередь, Новгород экспортировал пушнину, моржовую кость, мед, воск, кожи, рыбу. При этом главным направлением его торговли было западное. Начало торговых связей Новгорода с западноевропейскими странами относится к X–XI вв. Начиная с рубежа XI–XII вв. Новгород был уже теснейшим образом связан с Западной Европой. Как и в западноевропейских странах, в Новгороде существовали особые корпорации купцов, называвшиеся сотнями. Крупнейшей из них была Иваньская сотня, которой принадлежала стоявшая на торгу церковь Ивана на Опоках. В это же время в городе появилась первая торговая фактория западноевропейских торговцев — Готский двор. Постоянными гостями Новгорода были немецкие купцы из северогерманских городов, в первую очередь из Любека, которые основали в Новгороде Немецкий двор После образования Ганзейского союза во главе с Любеком, членом которого стал и Новгород, Готский и Немецкий дворы были объединены под общим управлением.
Одной из интереснейших находок в Новгороде стала исследованная в 1977–1982 гг. мастерская священника-иконописца Олисея Гречина, имя которого встречается и на страницах летописей. В самой постройке и вблизи нее были найдены остатки красок и минералов, из которых изготовлялись краски, специальные керамические чашечки, служившие для разведения красок. Здесь же были найдены дощечки-заготовки для небольших иконок, обломки чеканных окладов для икон, обрывки золотой, серебряной и бронзовой фольги, а также глиняные горшки со спекшимся янтарем. Из старых рецептов известно, что янтарь был составной частью специального лака для покрытия икон. О том, что хозяином мастерской был именно Олисей Гречин, свидетельствуют находки адресованных ему берестяных грамот: «Поклон от попа к Гречину. Напиши мне двух шестокрылых ангелов на две иконки на верх деисуса. И целую тебя. А бог вознаградит. Или договорись обо всем». Вероятно, Гречин был не только священником и художником-иконописцем, но и руководителем мастерской, в которой работала целая группа художников и подмастерьев.
Открытие усадьбы Олисея Гречина — бесценный вклад археологов в историю древнерусского искусства, которое, по существу, было безымянным. Кроме Феофана Грека, Андрея Рублева, Прохора с Городца и еще двух-трех имен, мы не знаем никого из средневековых живописцев, поэтому каждое новое имя — настоящая сенсация. По предположению В. Л. Янина, Олисей Гречин мог быть одним из мастеров, расписывавших в конце XII века знаменитую церковь Спаса на Нередице.
Раскопки Новгорода продолжаются до сих пор, и, по самым скромным оценкам, археологам хватит здесь работы еще лет на двести. Каждый раскопочный сезон приносит новые открытия, так что можно с уверенностью предположить, что Новгород преподнесет науке еще немало сюрпризов.
ГНЕЗДОВО,
В 12 км к западу от Смоленска, на правом берегу Днепра, расположена деревня Гнездово. Сегодня ее название известно археологам не только нашей страны, но и многих других стран. На протяжении уже более чем ста лет здесь ведутся раскопки, проливающие свет на интереснейшие страницы истории раннесредневековой Восточной Европы.
Исследования Гнездова начались еще в 1880-х годах. В разное время здесь работали известные археологи В. И. Сизов, А. А. Спицын, Е. Н. Клетнова. После Великой Отечественной войны раскопки в Гнездове вели ДА. Авдусин, И. И. Ляпушкин и другие исследователи.
Судя по находкам грубой лепной керамики, люди жили здесь еще в раннем железном веке — то есть в середине I тысячелетия до н. э. Около 900 года н. э. на невысоком мысу при впадении в Днепр ручья Свинец возникает поселение, окруженное валом и рвом. Площадь городища невелика — всего около 1 га. По обоим берегам ручья Свинец расположены остатки неукрепленного селища большой площади — около 20 га. Рядом с поселением расположено огромное курганное кладбище IX–X вв., состоящее из 10 групп. Некогда здесь насчитывалось до 4000 курганов, сейчас — около 3000, и тем не менее Гнездовский комплекс по-прежнему является крупнейшим курганным могильником в мире. Его площадь составляет 37,5 га.
Что за люди оставили эти курганы? «Повесть временных лет» называет обитателями этих мест кривичей, «сидящих на верх Днепра, верх Волги и чей град был Смоленск». Долгое время никто не сомневался в том, что кривичи — восточнославянское племя (вернее союз племен). Но когда с развитием археологии встал вопрос об археологических следах кривичей, сразу появилось множество вопросов, на которые даются нередко взаимоисключающие ответы. Археологическими памятниками кривичей все ученые единодушно считают так называемые длинные курганы. Область их распространения в основном совпадает с очерченным летописцем ареалом обитания кривичей. Свое название «длинные курганы» получили по характерной форме насыпи, длина которой более чем в два раза превышает ее ширину. Наиболее древние курганы подобного рода появились в VI веке у Чудского озера и по реке Великой. Позднее выяснилось, что «длинные курганы» имеются также в верховьях Двины и Днепра. Людей, погребенных в таких курганах, первые исследователи считали славянами. Но известный ученый, классик русской археологии А. А. Спицын (1858–1931) на основе анализа найденных в «длинных курганах» вещей отнес их к балтам, а точнее — к литовцам. В наши дни гипотеза о том, что кривичи являлись балтским племенем, родственным современным латышам и литовцам, получила ряд новых подтверждений. Некоторые историки считают само название «кривичи» происходящим от имени балтского бога Креве (Криве).
Таким образом, коренным населением Смоленского Поднепровья были балты. Однако на последнем этапе своего развития смоленские кривичи испытали сильнейшее влияние славян. В IX–X вв. в Верхнее Поднепровье устремился поток славянского населения, принесшего сюда обряд погребения в круглых курганах, сменивших «длинные курганы» восточных балтов. Византийский историк Константин Багрянородный (сер. X в.) называет кривичей уже данниками киевских правителей.
В X столетии в Гнездове появились скандинавы-варяги. Судя по археологическому материалу, они пришли сюда не прямо из Скандинавии, а из Приладожья. «Варяжские погребения в Гнездове определяются норманнскими особенностями погребального обряда (захоронения в лодках, возложение железной гривны на урну), следами специфически скандинавского костюма, вещами скандинавских типов в сочетании с другими признаками». [12] Не менее трети гнездовских курганов насыпаны над погребениями скандинавов. Впрочем, скандинавских могил в Гнездове, вероятно, намного больше, так как многие из погребений, особенно мужских, этнически неопределимы.
12
12 Авдусин Д. А. Ключ-город — В кн: Путешествия в древность М., 1983 С 109.
Прилив населения вызвал интенсивный рост территории Гнездова. В сравнительно короткий срок площадь поселения увеличивается не менее чем втрое. На основании археологического материала ученые относят это событие к середине X века — к тому времени, когда начал интенсивно эксплуатироваться путь «из варяг в греки». Именно тогда на Гнездовском городище появляются первые укрепления, именно тогда была насыпана основная масса здешних курганов.
Первое упоминание пути «из варяг в греки» в русских летописях относится к 862 году, второе — к 882 году. Судя по найденным на Днепре арабским монетам, днепровский путь был освоен купцами в 1 — й половине X века. Таким образом, время начала функционирования днепровского пути и начала Гнездова совпадают. Точно так же время бурного расширения Гнездовского поселения во 2-й половине X века совпадает со временем расцвета пути «из варяг в греки».