100 великих экспедиций
Шрифт:
У моста они через сутки дождались появления «Лендроверов» с Гленом и корреспондентом агентства Рейтер. За это время у них начались разногласия. Майк считал, что надо продолжить маршрут, как было намечено, до устья Голубого Нила. Его уставшие товарищи стали приводить доводы против, ссылаясь на крокодилов и разбойников, а также нехватку патронов. После ночного отдыха настроение у всех улучшилось, но теперь уже Майк Джонс твердо сказал, что, когда нет единодушия, идти дальше нет смысла.
Так завершилось второе опасное приключение на Голубом Ниле. Майк вскоре организовал спуск на каяках по горной
Спуск в пропасть
Известный французский исследователь пещер Норбер Кастере свою книгу «Тридцать лет под землей» (М., 1964) посвятил, вчастности, «всей спелеологической группе Пьер-Сен-Мартена, победившей самую глубокую пропасть на земле».
Нетрудно понять чувства человека, отважно спускавшегося в мрачные подземные провалы и назвавшего это «победами». Но что означает победа над природными глубинами или высотами? Достижение? Да. Победа? Да, но только над своими страхами, опасностями, техническими и физическими трудностями.
И еще одно замечание. Глубочайшей пещерой нашей планеты сравнительно недавно считалась Жан-Бернар (1410 м); она глубже, чем Пьер-Сен-Мартен. А в 2009 году на Западном Кавказе (Абхазия) пещера Крубера-Воронья оказалась глубиной 2191 м. Возможно, и это – не предел. Тем не менее экспедиция в провал Пьер-Сен-Мартен остается одной из наиболее значительных в спелеологии.
Эту пропасть случайно открыл на перевале Пьер-Сен-Мартен в 1950 году Жорж Лепине из группы спелеологов под руководством бельгийского профессора Макса Козинса (до этого поднявшегося в стратосферу с Огюстом Пикаром). Назвали ее по имени перевала и лотом измерили глубину. Оказалось – 346 метров. Рекордная на то время величина!
Экспедиция в пропасть началась в 1951 году. Руководил Козине. У Кастере в это время сын Рауль сломал при спуске в один из провалов ногу, а у дочери во время обследования пещеры случился острый приступ аппендицита (все члены его семьи были спелеологами).
Первым спустился в Пьер-Сен-Мартен Жорж Лепине. Он обнаружил огромный зал с грудами камней на полу. Марсель Лубан и Гарун Тазиев, пробравшись в узкую лазейку между шатких камней, спустились по лестнице во второй, еще более крупный зал. Он также шел наклонно, а в глубине его бурлил поток воды. На этом обследование пришлось прекратить из-за ненадежной лебедки.
Трудности изучения пещеры начинались уже с процесса спуска. Приходилось опасаться камнепада; почти вся вторая половина пути шла под потоками воды. Неприятное ощущение возникало уже от того, что под тобой черная бездна, в особенности когда происходят остановки по каким-то причинам. Находиться долго под землей было тяжело из-за сырого холодного воздуха, всего на 4 градуса выше нуля.
На
Начался подъем. Минута за минутой. И друг – короткий крик Лубана. Он упал на груду камней и разбился. Марсель Лубан умер, не приходя в сознание. Его жизнь оборвалась из-за отвинтившейся гайки, державшей зажим троса.
Победным стал 1953 год. На этот раз группа была хорошо подготовлена технически. И с 7 по 19 августа подземные маршруты завершились у самого дна пещеры. Трудности заключались в том, что проводилась теодолитная съемка, делались схемы и замеры, отбирались образцы горных пород, а в подземный поток надо было бросить 40 кг красящего вещества, чтобы на склоне горы обнаружить место выхода воды на поверхность.
Трудно было продвигаться по залам и проходам пещеры, направленным под уклон, из-за нагромождения скал и камней. В конце второго огромного зала поток падал с высоты 4–5 м. Кастере спустился вниз. Шедший за ним спортсмен и доктор экспедиции Мерей, оступившись, рухнул к его ногам и остался лежать. Кастере с ужасом увидел, что лицо его залито кровью. Что делать? Вытащить его без посторонней помощи было невозможно…
К счастью, Мерей вскоре пришел в себя, хотя и оставался не в лучшей форме. У него только была рассечена бровь. Когда они вернулись к палаткам и двум товарищам, оставшимся в первом зале, никто не решался наложить скобки на рассечение, откуда продолжала течь кровь. Мерей вынужден был сделать себе эту операцию. Он чувствовал себя достаточно хорошо для того, чтобы продолжить изучение пещеры.
На следующий день (хотя стоял постоянный мрак) их группа продолжила обследование, спускаясь все ниже и ниже. Порой приходилось преодолевать крутые уступы и высокие обрывы.
Самый крупный зал – 200 м в длину, 120 в ширину, 100 – в высоту. В нем могли поместиться два собора Парижской Богоматери. Нагромождения глыб, лежащих на дне, достигали высоты 30–40 м. На них были видны следы удара падающих с большой высоты камней.
Прошли с большим трудом около 1600 м и углубились еще на полкилометра. Члены группы Кастере старались двигаться как можно быстрее, не желали останавливаться на достигнутом. Они мечтали, несмотря на усталость, добраться до конца пещеры. И все-таки он уговорил их вернуться, чтобы предоставить это право следующей группе, которую возглавлял обнаруживший провал Жорж Лепине.
Поднявшись на поверхность, Кастере после отдыха дежурил у лебедки, когда ему сообщили, что караван мулов с провизией и дополнительным оборудованием движется к ним. У Кастере была телефонная связь и с подземельем, и с лагерем у подошвы горы. Он взял трубку и спросил:
– Алло! Мулов заметили?
– Каких мулов? Мы не ждем никаких мулов, – был ответ.
– Ну, те мулы, которые вышли из деревни. Вы их видите?
– Не видим никаких мулов и очень бы удивились, появись они здесь.