100 великих казней
Шрифт:
В октябре 1795 года Бабефа по амнистии выпустили на свободу. Он сразу же возобновил издание «Народного трибуна», где опубликовал «Манифест плебеев» — первый манифест коммунистов. Настало время положить конец нищете, говорилось в нем, экспроприировать богатых, отнять у них то, что они отняли у бедных с помощью грабежа их имущества и пользуясь законами, которые защищают воров и мошенников. «Манифест» провозглашал, что целью общества является всеобщее благо. Земля не принадлежит никому в частности — она принадлежит всем. Все, что превышает необходимые средства для удовлетворения потребностей, есть социальное воровство.
Бабеф считал, что самое лучшее правительство не в состоянии в корне изменить социальный порядок — необходимо
Бабувисты развернули в Париже широкую пропаганду, находившую сочувственный отклик среди трудящихся столицы. Члены клуба собирались в зале старинного, заброшенного монастыря святой Женевьевы, а иногда — в подземелье этого монастыря. Со временем общество увеличилось до двух тысяч человек. Оно получило название «Общество Пантеона» (монастырь святой Женевьевы находился недалеко от Пантеона). Вскоре по настоянию нескольких приверженцев Бабефа началась подготовка к выступлению против Директории, выражавшей интересы крупной буржуазии. Однажды один из ближайших друзей Бабефа прочитал на заседании общества статью, в которой критиковалась вся господствующая правительственная система. Директория объявлялась главной виновницей всех бедствий французской нации. Ее членов называли тиранами, изменниками и узурпаторами. Чтение статьи закончилось аплодисментами. Директорию тотчас же известили обо всем, и клуб сразу закрыли. Лишенные возможности действовать открыто, бабувисты создали тайную организацию. В начале 1796 года в Париже начались стачки. Печатники, грузчики, литейщики, столяры, шляпочники бросили работу, требуя повышения заработной платы. Правительство арестовало вожаков, заменяя забастовщиков штрейкбрехерами из солдат. Все чаще полиция стала сообщать о намерении рабочих выступить против «шайки, которая изводит народ голодом вот уже 18 месяцев». Среди рабочих начали раздаваться призывы перерезать всех менял и ростовщиков, махинациям которых приписывалось обесценивание денег. Новое, революционное правительство должно было, по их мнению, сразу же принять меры для облегчения положения народных масс. В этих целях предполагалось организовать бесплатное снабжение хлебом населения, безвозмездно вернуть из ломбардов вещи, заложенные беднотой, вселить неимущих в дома богачей. Основная же задача революционной диктатуры состояла в постепенном установлении во Франции коммунизма. Бабувисты намечали организовать большую «национальную коммуну», в которую должны были перейти не распроданные до термидора церковные земли и земли эмигрантов, а также имущество врагов революции. Наряду с «национальной коммуной» какое-то время должны были сохраняться частные хозяйства крестьян и ремесленников. После проведения системы мероприятий (новой налоговой политики, отмены права наследования и т. д.) частную собственность планировали окончательно ликвидировать. Бабеф мечтал сделать Францию коммуной, в которой бы средства производства принадлежали всему народу. Тех собственников, которые не захотят передать свое имущество в коммуну, он предлагал лишить гражданских прав и, объявив подозрительными, арестовать.
Равенство всех граждан Бабеф выдвигал на ведущее место среди других принципов коммуны. По его мысли, каждый член общества должен был
Между тем подготовка к свержению Директории шла полным ходом. 30 марта 1796 года был создан повстанческий комитет.
Незадолго до выступления Бабеф напечатал и выпустил в свет отдельной листовкой «Изложение доктрины Бабефа». В эгом документе, который был широко распространен в городе, в простых, доступных выражениях автор выразил сущность своего учения:
1. Природа дала каждому человеку равное право на пользование всеми благами.
2. Цель каждого общества — защищать это равенство, на которое часто посягают сильные и злые люди, и увеличивать при содействии всех сумму общих наслаждений.
3. Природа наложила на каждого человека обязанности трудиться; никто не может безнаказанно избавить себя от труда.
4. Труд и наслаждение должны быть общими.
5. Существует угнетение там, где один надрывается в работе и терпит во всем недостаток, в то время как другой утопает в изобилии, ничего не делая.
6. Никто не может, не совершая преступления, присвоить себе в исключительное пользование блага земли и промышленности.
7. В истинном обществе не должно быть ни богатых, ни бедных.
8. Богатые, не желающие отказаться от излишка в пользу неимущих, — враги народа.
9. Никто не имеет права посредством сосредоточения в своих руках всех материальных средств лишать других необходимого для их счастья просвещения: просвещение должно быть общим.
10. Цель революции — уничтожить неравенство и восстановить общее счастье.
11. Революция еще не закончена, потому что богатые захватывают все блага и пользуются исключительной властью, в то время как бедные работают, как настоящие невольники, изнывают в нищете и ничего не значат в государстве.
12. Конституция 1793 года является истинным законом для французов, потому что народ торжественно утвердил ее.
11 мая 1796 года по доносу предателя полиция застала Бабефа и Буонарроти на нелегальной квартире. Бабеф в это время редактировал «Народную трибуну», а Буонарроти переписывал начисто текст «Воззвания к французам», в котором были такие слова:
«Народ победил, тирания больше не существует, вы свободны…» Арестованных заключили в тюрьму. Несмотря на то, что правительство старалось скрыть местопребывание арестованных, в течение нескольких дней на улицах, примыкавших к тюрьме, толпился народ.
Через некоторое время Бабефа и его соратников перевезли в Тампль. Бабеф написал письмо Исполнительной директории, в котором он попытался убедить директоров в необходимости изменить правительственную политику:
«Граждане, члены Директории, управляйте в народном духе, — писал он. — Вы знаете, в какой мере имею я влияние на… патриотов; я использую это влияние, чтобы убедить их, что раз вы за народ, они должны быть с вами едины». Разумеется, это обращение Бабефа было наивно и окончилось ничем. Как свидетельствовал Буонарроти, на допросах Бабеф не отрицал факта существования заговора.
«Я убежден самым положительным образом, — говорил он на допросе, — что нынешние правители являются угнетателями, и я сделал бы все, что в моей власти, чтобы низвергнуть их».
Его спросили, какие средства он рассчитывал употребить для этого.
«Все средства законны против тиранов», — ответил Бабеф.
В октябре 1796 года начался суд, который продолжался около шести месяцев. Подсудимые, особенно Бабеф, держались очень мужественно. Вандом был заполнен войсками и полицией. Несколько батальонов расположились прямо около тюрьмы и суда.