100 Великих мифов и легенд
Шрифт:
81. АЛЕША
Алеша Попович — младший из трех богатырей, основных героев русского эпоса.
Имя Алеша в Древней Руси было уменьшительным от Александра. В летописях упоминается несколько Александров Поповичей, живших в разное время. Один из них сражался с половцами и в 1100 году «множество Половец изби, а иных в поле прогна»; другой был дружинником ростовского князя Константина Всеволодовича и в 1216 году участвовал в Липицкой битве против владимирского князя Юрия; третий — погиб в битве с татарами при Калке в 1223 году: «и Александр Попович ту же убиен бысть с инеми семьюдесятью храбрых».
Вопрос о том, послужил ли какой-нибудь из этих героев прообразом Алеши Поповича, или же произошел обратный процесс, и летописцы, составлявшие летописи через несколько веков после описываемых в них событий, наделили реальных персонажей именем былинного богатыря, — остается открытым.
В былинах говорится, что Алеша родился в Ростове Великом и был сыном «ростовского попа», которого называют иногда Левонтием, а иногда Федором. Некоторые исследователи считают, что здесь отразилась память о двух ростовских святителях. Леонтий жил в X (по другим сведениям — в XI) веке и был первым проповедником христианства в Ростовских землях. Федор был первым Ростовским архиепископом. (Кстати сказать, он приходился племянником Сергею Радонежскому, будучи сыном его старшего брата Стефана.) В разных былинах образ Алеши Поповича поворачивается разными гранями. В более древних он, прежде всего, воин, отважный, хотя и несколько безрассудный — «напуском смелый». Позже Алеша нередко предстает легкомысленным хвастуном и «бабьим прелестником».
I. Алеша Попович и Тугарин
Центральная былина из цикла об Алеше Поповиче рассказывает о его победе над Тугарином Змеевичем.
В своей основе эта былина одна из самых древних. В ней Алеша Попович еще не находится на службе у князя Владимира, а является независимым странствующим воином, разъезжающим по свету со своим товарищем-оруженосцем в поисках подвигов и приключений.
В образе Тугарина слились воедино два персонажа: более древний, мифический — крылатый змей, и более поздний, исторический — половецкий хан Тугор-кан, убитый в Киеве в 1096 году.
О змеиной природе Тугарина говорит его отчество — Змеевич, а также способность летать по воздуху. Но в былине крылья не являются его неотъемлемой принадлежностью: он их «надевает», причем почти во всех вариантах былины указывается, что крылья — «бумажные».
Исторически достоверно упоминание о том, что слуги несут Тугарина «на золотой доске» — такой способ передвижения был характерен для степных владык.
Прообразом неверной жены князя Владимира, княгини Апраксии, академик Б.А. Рыбаков считает Евпраксию Всеволодовну, сестру Владимира Мономаха. Евпраксия была выдана замуж за саксонского графа Штадена, вскоре овдовела и стала женой императора Священной Римской империи Генриха IV. Современники называли Евпраксию «бесстыдной, развратной женщиной». Впоследствии она бежала от мужа, обвинив его во многих злодеяниях, и вернулась в Киев. Народная молва могла приписать ей связь
Ехали из чиста поля два добрых молодца — Алеша Попович и его верный друг Тороп Иванович. Наехали на бел-горюч камень. Лежит тот камень промеж трех дорог, а на камне надпись написана: «Первая дорога — ко граду Мурому, вторая — ко граду Чернигову, третья — ко граду Киеву, ко ласковому князю Владимиру».
Призадумались молодцы — какую выбрать дорогу?
Говорит Алеша: «Хорош город Муром, да много там хмельного питья, а Мы с тобой, Торопушка, упьянчивы. Зальемся да загуляемся — пойдет о нас слава недобрая. Хорош и Чернигов-град, молодушки там приветливы, красные девушки заманчивы — да не пристало нам, добрым молодцам, на пуховых перина залеживаться. Поедем ка лучше в Киев-град — князю Владимиру на оборону, нам, молодцам, на выхвальбу».
Вот подъезжают молодцы ко Киеву. Навстречу им — калика перехожая. Говорит калика: «Гой вы еси, удалы добры молодцы! Не тихо в Киеве нынче и не гладко: понаехал злой Тугарин Змеевич. В вышину Тугарин три сажени, в плечах — косая сажень, промеж глаз — калена стрела. Конь под ним, будто лютый зверь — из пасти огонь пышет, из ушей дым валит. Бегут впереди Тугарина два серых волка, позади летят два черных ворона. Едет Тугарин, похваляется: «Уж я город Киев в полон захвачу. Божьи церкви на дым пущу, князю Владимиру голову срублю, княгиню Апраксию себе возьму. Пойдет за меня княгиня не неволей, а охотой». Приехали Алеша с Торопом на княжий двор, поднялись в светлую гриднину. Крест они кладут по-ученому, поклон отдают по-писанному, бьют челом на все четыре стороны, князю с княгиней на особицу.
Спрашивает их Владимир стольнокиевский: «Как вас, молодцев, по имени зовут? Из какой вы земли, из какого города? Какого отца, какой матушки?» Отвечает князю Алеша: «Я — Алеша, сын ростовского попа Левонтия, а это — Тороп Иванович, мой верный друг».
Князь Владимир обрадовался. «Давно, — говорит я о тебе, Алеша. слыхал, а теперь своими глазами увидал. Садись, Алеша, на почетное место: хочешь — рядом со мной, хочешь — против меня».
Не стал Алеша садиться на почетное место, сели они с Торопом Ивановичам в дальнем углу, у печки.
Меж тем солнышко пошло на вечер, собралась у князя беседушка. Княгиня Апраксия по горнице похаживает, крутыми бедрами поворачивает, широкими рукавами помахивает, в косящатое окошко поглядывает — поджидает друга милого, злого Тугарина Змеевича.
И вот зашатались княжие палаты — да не от ветра всколыхнулись, да не от вихря: едет Тугарин Змеевич. Сходит Тугарин со своего коня — лютого зверя, ни к чему коня не привязывает, никому его держать не приказывает.
Вносят Тугарина в горницу двенадцать слуг. Несут его на золотой доске. Тугарин Богу не молится, князю и боярам не кланяется, кланяется лишь княгине Апраксии, берет ее за белые руки, целует в сахарные уста.
Сел Тугарин за дубовый стол, по правую руку посадил княгиню, по левую руку Владимир-князь сидит.
Подали на стол белую лебедь. Тугарин поддел ее на свой булатный нож, да закинул себе в глотку. Со щеки на щеку переметывает, лебяжьи косточки под стол выплевывает.
Говорит тут Алеша Попович из дальнего угла: «Гой еси ты, ласковый Владимир-князь! Что к тебе за болван пришел? Что за дурак неотесанный? Как хозяин, за твоим столом сидит — над тобой, князем, насмехается!» Тугарину такая речь не полюбилася. Метнул он в Алешу булатный нож, да Тороп Иванович, ухватчив был, подхватил булатный нож налету.