100 великих операций спецслужб (2006)
Шрифт:
Руденко.Какие же задачи ставились перед этими отрядами?
Лахузен.Эти отряды должны были производить диверсионные акты в тылу врага и осуществлять всевозможный саботаж.
Руденко.То есть на территории тех государств, с которыми Германия находилась в состоянии войны, в данном случае на территории Польши. А помимо диверсий какие еще задачи ставились?
Лахузен.Также саботаж, то есть взрывы мостов и других объектов, которые в какой-либо степени представляли важность с военной точки зрения. Эти объекты определялись оперативным штабом вооруженных сил.
Позднее в допрос включился также член Международного военного трибунала от СССР генерал-майор юстиции И.Т. Никитченко.
" Никитченко.На
Лахузен.Я должен выяснить, что именно подразумевает генерал этим вопросом. Относится ли он к совещанию в поезде фюрера в 1939 году, по времени — перед падением Варшавы? По записям в дневнике Канариса, оно состоялось 12 сентября 1939 года. Смысл этого приказа, или директивы, исходившей от Риббентропа и переданной Кейтелем Канарису, а затем в краткой беседе еще раз обрисованной Риббентропом Канарису, был следующий: организации украинских националистов, с которыми управление «Заграница/абвер» сотрудничало в военном смысле, то есть в проведении военных операций, должны вызвать в Польше повстанческое движение украинцев. Повстанческое движение должно было иметь целью истребить поляков и евреев, то есть прежде всего те элементы и круги, о которых все время стоял вопрос на совещаниях. Когда говорилось о поляках, имелись в виду, в первую очередь, интеллигенция и те круги, которые называют носителями воли к национальному сопротивлению. Такова была задача, данная Канарисом в той связи и которую я охарактеризовал так, как она сохранилась в документальной записи. Идея была отнюдь не убивать украинцев (то ее украинских националистов), а напротив, вместе с ними осуществить задачу, имевшую чисто политический и террористический характер, сотрудничество и то, что на самом деле было совершено управлением «Заграница/абвер» и этими людьми (их насчитывалось примерно 500 или 1000 человек), ясно видно из дневника. Это была подготовка к выполнению военной диверсионной задачи.
Никитченко.Эти приказы исходили от Риббентропа и Кейтеля?
Лахузен.Они исходили от Риббентропа".
Здесь уместно вспомнить, что руководимому Лахузеном отделу Абвер II подчинялся учебный полк особого назначения «Бранденбург-800». В него был включен батальон «Нахтигаль» («Соловей»), состоявший из украинских контрреволюционных элементов. В качестве их политического руководителя и офицера надзора подвизался Теодор Оберлендер. После нападения фашистской Германии на Советский Союз его диверсионный батальон «Нахтигаль» вступил в качестве ударного отряда гитлеровской армии во Львов и с 30 июня до 7 июля 1941 года осуществлял жесточайшие погромы, жертвами которых, по приблизительным подсчетам, стали 5000 мужчин и женщин, стариков и детей. Военные преступления и преступления против человечности офицера абвера Оберлендера были расследованы в 1960 году Верховным судом ГДР, и тогдашний министр ФРГ по делам «изгнанных и лишенных прав» был заочно (хорошо зная свою вину, он не решился приехать из ФРГ на процесс) приговорен к пожизненному заключению в каторжной тюрьме.
Именно действия бандитов и убийц из батальона «Нахтигаль» доказывают преступный характер многих подобных акций и операций Абвера II под руководством фон Лахузена-Вивремонта.
Как известно, с подачи абвера была сформирована из числа украинских националистов дивизия «СС — Галичина». Так как звукосочетание «СС» уже в то время имело недобрую славу, вербовщики добровольцев в эту дивизию объясняли, что «СС» означает «сичевые стрельцы».
В порядке сотрудничества между Германией и Японией, предусмотренного Антикоминтерновским пактом, Канарис заключил с представителем японской разведки (он же посол в Берлине) генералом Ошимой соглашение, включающее следующие пункты:
а) руководство контрреволюционными украинцами в Европе — дело Абвера II, но японцы будут информироваться о состоянии дел;
б) японцы со своей стороны активизируют связи на Дальнем
Абвер принял участие в использовании в интересах гитлеровского режима представителей и других народов СССР.
16 июля 1941 года на совещании германского высшего руководства с участием Гитлера, Розенберга, Геринга и Ламмерса было заявлено: «Железным правилом должно быть и оставаться: никому не должно быть позволено носить оружие, кроме немцев. И это особенно важно, даже если вначале может показаться легким привлечение каких-либо чужих, подчиненных народов, к военной помощи — все это неверно! Когда-нибудь оно обязательно, неизбежно будет повернуто против нас. Только немцу позволено носить оружие, а не славянину, не чеху, не казаку или украинцу!»
Сказано очень категорично, но сразу же после провала планов молниеносной войны и больших потерь вермахта встал вопрос о пополнениях из числа народов СССР, и в 1942 году под его знамена были поставлены десятки тысяч человек.
Гитлер категорически не доверял русским и славянам вообще. Поэтому вначале речь шла о привлечении в вермахт представителей тюркских, мусульманских народов Поволжья, Средней Азии и Кавказа. Считалось, что они особенно настроены против русских и, следовательно, против коммунистов и советской власти.
В августе 1941 года в лагерях военнопленных начали работать комиссии, отделяющие тюркских военнопленных (в число которых попали грузины и армяне) от славян и создания для них специальных лагерей, где усилилась их пропагандистская обработка. Из числа этих военнопленных в дальнейшем формировались легионы: Азербайджанский, Армянский, Северокавказский, Грузинский, Туркестанский и Волго-татарский и команды «хивис» (от немецкого «Хильфе виллиге» — желающие помочь), которые использовались на различных вспомогательных работах.
Но к этому «эксперименту» сразу же подключился абвер и Высшее командование сухопутных войск. Уже 6 октября 1941 года был отдан приказ в порядке опыта в районах действий групп армий «Север», «Центр» и «Юг» создать казачьи добровольческие сотни и направить их на борьбу с партизанами. 15 ноября 1941 года при каждой дивизии группы армий «Юг» была создана сотня из «военнопленных туркестанской и кавказской национальности». Осенью 1941 года возникли еще два подразделения из числа этих же лиц: батальон «Бергман» («Горец») под командой обер-лейтенанта Теодора Оберлендера и 450-й Туркестанский пехотный батальон под командой майора Андриеса-Майер-Мадера.
Вербовка проводилась с использованием метода «кнута и пряника». Военнопленным наглядно демонстрировали, какие блага им сулит сотрудничество с немцами и что угрожает в случае отказа. Надо признать, большинство лиц, поступивших на службу к немцам, сделали это добровольно, о чем они давали подписку (этого требовала директива генштаба от 22 ноября 1942 года). Кроме того, они давали присягу со следующими словами: «Именем Бога я клянусь этой святой клятвой, что в борьбе против большевистского врага моей родины буду беспрекословно верен высшему главнокомандующему германского вермахта Адольфу Гитлеру и, как храбрый солдат, готов в любое время пожертвовать жизнью ради этой клятвы». Присяга принималась в присутствии немецких офицеров сначала на немецком, затем на родном языке. В конце легионер должен был на родном языке произнести фразу: «Я клянусь».
В целом немцы в своей авантюре с созданием Восточных легионов потерпели неудачу, хотя отдельные легионы и принимали участие в боевых действиях. Шесть туркестанских, три северокавказских, пять азербайджанских и два армянских батальона участвовали в наступлении германской армии на Кавказ в 1942—1943 годах; 836-й северокавказский батальон участвовал в боях под Харьковом, три туркестанских батальона — в наступлении на Сталинград (при этом большинство легионеров погибло), а азербайджанские батальоны привлекались к подавлению Варшавского восстания в сентябре 1944 года. Шесть батальонов в самом конце войны участвовали в обороне Берлина.