100 великих операций спецслужб
Шрифт:
Длившиеся в течение нескольких месяцев переговоры с шерифом Хуссейном закончились соглашением, которым предусматривалось, что в подходящий момент арабы Хиджаза выступят против турок. Англия же гарантирует (с некоторыми оговорками) независимость арабских земель, являвшихся в то время частью Турецкой империи.
Однако у английских разведки и дипломатии были и другие планы. Индийское бюро английской разведки поддерживало ваххабитов. Его представитель Сейнт Джон Филби, отец знаменитого в будущем советского разведчика Кима Филби, в 1917 году отправился в Эр-Рияд с секретным заданием: сообщить ибн Сауду, что король Георг V намерен именно его сделать главой арабской конфедерации, которая будет образована после краха Оттоманской империи. А представитель министерства иностранных дел Марк Сайкс независимо от других «переговорщиков» совместно с французами намечал раздел Турции, исходя из другого плана. Это
Таким образом, восстание арабов не было средством осуществления "великой задачи создания арабского государства", как пытался в своих воспоминаниях представить полковник Лоуренс. Оно являлось орудием завоевательной политики британского империализма, стремившегося поработить арабов, превратив их земли в свою колонию, и действовавшего в духе традиционной политики "разделяй и властвуй". И хотя Лоуренс сам усиленно втирал очки своим «друзьям», позже в книге "Восстание в пустыне" он признал: "…Этот поворот дела, застав нас врасплох, удручал меня особенно сильно… и то обстоятельство, что мы так низко пали в глазах арабов, было особенно неприятно. Они никогда не верили тому, что мы сможем осуществить те великие дела, о которых я им говорил, и теперь они с особой горечью высказали свои мысли".
Так или иначе, восстание арабов началось, и Лоуренс играл в нем весьма заметную роль. Не надо забывать и «пряник», который английская разведка протянула восставшим арабам. В порты Джидду и Рабуг прибыло несколько транспортов с продовольствием, а повстанцам платили по 2 фунта стерлингов в месяц за человека и по 4 фунта за верблюда. Как правильно заметил Лоуренс, "ничто другое не смогло бы удержать на фронте в течение пяти месяцев армию, составленную из разноплеменных арабов".
Однако деньги вскоре растаяли, а продовольствие было разворовано. Арабские отряды оказались на грани распада. В трудное положение попали и высшие английские чиновники и генералы, руководившие движением арабов и принимавшие политические решения — верховный комиссар Египта Генри Мак-Магон, генерал-губернатор Судана Реджинальд Вингейт и командующий морскими силами в Ост-Индии вице-адмирал Росслин Вэмисс. Между этими тремя начальниками имелось связующее звено в лице бригадного генерала Гильберта Клейтона, олицетворявшего собой тройное представительство: агента в Судане, главы военной разведки в Египте и начальника политической разведки. Он имел также связь со штабом командующего морскими силами и наблюдал за деятельностью "Арабского бюро" английской разведки. Казавшийся сонным и даже ленивым, он имел удивительную способность быть в курсе всех нужных дел, обладал чувством юмора и умел улаживать всевозможные конфликты.
Именно Клейтон забил тревогу и поставил английское правительство перед проблемой оказания серьезной помощи арабскому восстанию. Однако разногласия в самом кабинете и трудное положение на западном фронте привели к тому, что никакой поддержки из Англии прислано не было, более того, часть английских войск была отозвана в Европу. Интересно, что в своем докладе генералу Клейтону против присылки бригады из Англии выступил и тогда еще майор Лоуренс, только что побывавший у самого решительного из сыновей Хуссейна, эмира Фейсала. Лоуренс полагал, что арабы сами в состоянии удержаться на холмах, пересекавших дорогу в Мекку, при условии хорошего снабжения их легкими пулеметами, артиллерией и технической помощью. Он определенно высказался против присылки английских войск, считая, что их появление вызовет среди арабов столько подозрений и предубеждений, что уничтожит то единство, которое достигнуто.
Его позиция соответствовала позиции властей в Лондоне, понравилась им, и Лоуренсу было предложено отправиться к Фейсалу в качестве его советника и офицера связи. Это стало признанием заслуг Лоуренса и авансом на будущее.
Лоуренс скромничал или набивал себе цену, заявляя, что он не военный человек и ненавидит военное дело, требуя присылки кадровых офицеров. Но Клейтон приказал ему приступить к исполнению новых обязанностей.
В конце декабря 1916 года Лоуренс оказался в лагере Фейсала и с этих пор постоянно сопровождал его. Именно тогда он сформировал свои знаменитые "27 статей" в качестве не подлежащего оглашению руководства по обращению с арабами для вновь прибывающих офицеров британской армии. В последней статье этого руководства сказано: "27. Весь секрет обращения с арабами заключается в непрерывном их изучении. Будьте всегда настороже; никогда не говорите ненужных вещей, следите все время за собой и за своими товарищами. Слушайте то, что происходит, доискивайтесь действительных причин.
С арабами успешно работали не только Лоуренс, но и другие офицеры британской разведки: Ньюкомб, Хорнби, Джойс, Джэвенпорт и другие. Они, как и Лоуренс, "полностью отдались игре превращения в арабов и стали носить арабские одеяния", — пишет Лиддел Гарт. Арабские отряды с участием этих офицеров восприняли тактику партизанской войны, совершали набеги на небольшие гарнизоны, подрывали мосты, пускали под откос турецкие поезда.
Такого рода партизанские действия не имели решающего влияния на ход войны, хотя это и наносило туркам потери и разрушало их коммуникации. Отрядам, руководимым Фейсалом и Лоуренсом, удалось захватить порт Акабу, однако это было лишь тактическим успехом. Требовалось участие регулярной армии.
27 июня 1917 года в Египет прибыл новый командующий, сэр Эдмунд Алленби, уже зарекомендовавший себя на европейском театре военных действий. Он имел прозвище «бык», что соответствовало отношению Алленби как к неприятелю, так и к подчиненным.
Лоуренс быстро нашел с Алленби общий язык, и они стали союзниками. Алленби выделил Лоуренсу 500 тысяч фунтов стерлингов для оплаты и подкупа его арабских "друзей".
Лоуренс считал, что из стратегических и политических соображений нужно было как можно меньше демонстрировать связь арабов и англичан, а действовать отдельно друг от друга. Алленби согласился с этим, и они начали работать в одном ключе, но раздельно.
В нашу задачу не входит описание хода боевых действий в Аравийской пустыне, они интересны не каждому читателю, да и выходят за рамки этого повествования. Однако есть несколько боевых эпизодов, непосредственно связанных с деятельностью английской разведки.
Одной из задач английских войск было взятие укрепленного района Газа, оборонявшегося крупным турецким гарнизоном. Для обеспечения разведданными наступающих сил и захвата водных источников следовало до развития наступления на фланг главной позиции захватить укрепленный район Беэр-Шева. Чтобы иметь возможность сосредоточить массу войск на слабом участке противника, предстояло ввести его в заблуждение. Первым условием этого являлась конспирация. Все приготовления велись в секрете, причем основные силы удерживались на фланге у Газы до последней минуты. Однако имелись данные, что разведке турок удалось получить кое-какую информацию.
Поэтому для введения противника в заблуждение потребовалась активная операция. Ее план, разработанный офицером британской разведки Майнертцхагеном, предусматривал доведение до противника сведений, что главной атаке на Газу должна предшествовать ложная атака на Беэр-Шеву. К плану были приложены соответствующие документы. Чтобы придать намеченной демонстрации большую правдоподобность, разведка сочинила несколько писем, якобы полученных из Англии, а также частное письмо от воображаемого друга из штаба, в котором подвергался сильнейшей критике ложный план наступления и находилось 20 фунтов стерлингов. Все это было уложено в вещевой мешок и запачкано свежей кровью. Затем 10 октября 1917 года один из разведчиков выехал за линию фронта как бы на разведку, открыл огонь по дозору турецких кавалеристов и спровоцировал его к преследованию. Притворившись раненым, он откинулся с седла, «случайно» выронил вещевой мешок, полевой бинокль и еще кое-какие предметы, но сумел оторваться от преследователей. Через несколько дней в приказ по корпусу было включено объявление, что утеряна записная книжка. В этот приказ было завернуто несколько бутербродов, которые также «оказались» за линией фронта.
Турецкий офицер, нашедший вещевой мешок, был награжден, а его корпусной командир предостерег своих офицеров от ношения документов во время нахождения в разведке. Однако для англичан более важным было то, что турки после этого все свои усилия сосредоточили на укреплении позиций у Газы, пренебрегая позициями другого фланга.
Немецкий генерал Кресс фон Крессенштейн также держал единственную резервную дивизию позади турецкого фланга у Газы, несмотря на указания своего начальника, главнокомандующего германо-турецкой группы армий Фалькенгайна, о том, что ее следует держать у самой Беэр-Шевы или позади нее. Даже когда 31 октября действительно началось наступление на Беэр-Шеву, Кресс отказал в посылке подкреплений. Произведенная противником неправильная расстановка сил объяснялась главным образом удачной хитростью английской разведки. В этот же день город был взят. Сосредоточив силы в районе Газы, англичане захватили город, прорвали турецкий фронт и 9 декабря 1917 года овладели Иерусалимом, что для христианской Европы стало триумфом британской армии.