100 великих оригиналов и чудаков (с илл.)
Шрифт:
Через пять или шесть дней после этого случая он вновь получил от графа Дмитрия Ивановича записку с приглашением на следующий вечер чаю откушать. Забыв о существовании подаренной ему тетради, Бурнашев отправился к Хвостову, где был принят с распростертыми объятиями.
Граф заговорил о стихах, которые он подарил гостю и спросил, каково его мнение о них. Платя дань вежливости, но не правде, Бурнашев ответил, что эта книга занимает первое место в его библиотеке, а посвящение, начертанное рукою автора, приводит в восхищенье его родных. Но тут граф с любезной усмешкой произнес:
– Видно, у вас, в Петербурге, возобновились чудеса Калиостро. Вы, молодой человек, говорите, что тетрадь эта у вас на квартире,
И он подал гостю злополучную тетрадь, вынув ее из ящика стола. Владимир был ошеломлен. Оказывается, графиня Татьяна Хвостова купила какую-то материю в том же магазине, где побывал Бурнашев, и товар этот завернули в фрагмент творения ее мужа.
Некоторые творения Хвостова обрели в полном смысле убийственную силу. Несколько сот экземпляров своей поэмы о «потопе Петрополя 7-го ноября 1824 года» он подарил Российско-Американской компании. Все эти экземпляры были отправлены на остров Ситху для изготовления патронов.
Князь Александр Суворов часто уговаривал свою племянницу: «Танюша, ты бы силою любви убедила мужа отказаться от его несносного стихоплетства, из-за которого он уже заслужил от весьма многих в столице прозвище Митюхи Стихоплетова!» Обращался он и к Хвостову с увещеваниями. Хвостов обещал исправиться, но сделать этого не мог.
Страсть графа к рифмоплетству была подобна психическому заболеванию, называемому графоманией. В остальном он был вполне вменяемым, неглупым, добродушным и нежадным человеком. Евгений Баратынский высказался о нем совершенно верно:
Поэт Писцов в стихах тяжеловат, Но я люблю незлобного собрата: Ей-ей! не он пред светом виноват, А перед ним природа виновата.В.С. Соловьев
В.С. Соловьёв. Худ. И.Н. Крамской, 1885 г.
Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900) – знаменитый русский философ – писал серьезные трактаты, развивая идеи всеединства, Богоматерии, высокой духовности. Но, как свидетельствовали очевидцы, он обладал незаурядным чувством юмора и заразительно смеялся. И даже зловещий образ смерти не вызывал у него уныния. Вот его самоэпитафия:
Владимир Соловьев Лежит на месте этом. Сперва был философ, А нынче стал шкелетом. Иным любезен был, Он многим был и враг: Но, без ума любив, Сам ввергнулся в овраг. Он душу потерял, Не говоря о теле; Ее диавол взял, Его ж собаки съели. Прохожий! Научись из этого примера, Сколь пагубна любовь и сколь полезна вера.Впрочем, есть у него стихи философские. Но и в них, подчас, «умные» проблемы представлены остроумно:
Во-первых, объявлю вам, друг прелестный, Что вот теперь уж более ста лет, Как людям образованным известно, Что времени с простраством вовсе нет; Что это только призрак субъективный, Иль,Одна из его эпиграмм оказалась, увы, пророческой:
Придет к нам, верно, из Лесбoса Решенье женского вопроса.И вот еще одно его грустное и не теряющее актуальности признание:
Благонамеренный И грустный анекдот: Какие мерины Пасут теперь народ!Зигмунд Фрейд
Зигмунд Фрейд
Зигмунд Фрейд (1865–1939), австрийский психолог и психиатр, стажировался в парижской клинике, руководимой Ж. Шарко, который использовал для лечения гипноз. Здесь Фрейд узнал, что многие психические болезни связаны с нарушениями в половой сфере. Он вдохновился еще одной идеей: о громадном значении для человека переживаний, впечатлений, запечатленных – вне рассудка – в глубинной области бессознательного (о нем много писали философы ХIХ века).
Его книги, написанные доходчиво и на темы, волнующие многих («Толкование сновидений», «Психопатология обыденной жизни», «Остроумие и его отношение к бессознательному» и др.), с необыкновенным интересом читались образованной публикой.
В своей клинике во время интимных бесед с пациентами Фрейд старался выяснить причины их недугов, используя свой метод психоанализа, который вскоре взяли на вооружение многочисленные апологеты. Желающих лечиться таким способом среди обеспеченных граждан оказалось множество. Фрейдовский психоанализ приобрел огромную популярность, принося немалые доходы своим приверженцам-эскулапам.
Казалось бы, время подтвердило истинность данной теории. Будь она ошибочной, бесполезной, от нее давно бы отказались. Впрочем… Вспомним, сколько тысячелетий пользуются успехом заклинатели, колдуны, чародеи (ныне – экстрасенсы). Публика падка до загадочных модных учений. А доверие к психоанализу, вера в него – главнейший фактор его реальных и мнимых успехов.
Другая важная составляющая его успеха: личность, лишенная нормального человеческого общения, одинокая среди толпы разобщенных людей. Для нее чрезвычайно важен сам фактор доверительного общения с доктором и «душевных излияний», возможности выговориться, как бы избавившись тем самым от своих проблем.
Итак, стремясь добраться до подсознательных причин своего душевного недуга, в своих снах Зощенко искал проявление «эдипова комплекса» (одного из центральных понятий фрейдизма), согласно которому в младенчестве возникает бессознательное влечение к матери и такая же ненависть к отцу, позже вытесняемые рассудком и вызывающие скрытое чувство вины. Однако писатель здраво рассудил: всплывший во сне образ материнской груди «увязан с чувством голода, а не эроса».