100 великих отечественных кинофильмов
Шрифт:
Встреча с режиссёром Калатозовым и с оператором Урусевским оказалась счастливой для Татьяны Самойловой. Нужен был темперамент Калатозова и глаз Урусевского, чтобы открыть заложенные в ней возможности.
Из известных артистов в фильме снялся только Василий Меркурьев. Он сыграл обаятельного отца Бориса. Этот сильный и яркий образ создан прекрасными, но традиционными актёрскими средствами. Оператору, собственно, здесь оставалась скромная задача: поточнее зафиксировать и без потерь донести до зрителя всю интересную работу исполнителя, ничего или почти ничего не добавив от себя.
На
Баталов должен был всего в нескольких сценах не только показать свойство натуры Бориса Бороздина, но и ту внутреннюю человеческую несгибаемость, когда судьба страны становится личной судьбой.
Алексей Баталов оказался прекрасным партнёром. А ведь Самойлова очень нервничала: как же, на одной съёмочной площадке с таким артистом! Татьяна ждала первой репетиции, но Баталов не пришёл. Он пропустил вторую и третью: болел, лежал в санатории, лечил туберкулёз сетчатки глаза. Так что все сцены общения героини с Борисом разучивались с другим актёром.
Самойлова абсолютно себя не жалела на съёмках. С ума можно было сойти от бесконечного числа проходов и пробежек, а сколько крутили её у берёз — ну просто часами и днями!.. Но самое потрясающее, что каждый повтор был мощнее предыдущего. А порывность и лёгкость дыхания этой картины сложилась из тяжелейших физических нагрузок. Она даже теряла сознание в той сцене, где в дыму должна была идти по лестнице в разбитый бомбой дом. После этого приостановили съёмки. Каждые три часа Татьяне делали уколы — у неё было воспаление лёгких. А после фильма у Самойловой ещё и сердце разболелось. Пришёл врач, послушал и сказал: «Таня, у вас микроинфаркт».
Самоотверженно играл и Алексей Баталов. Во время съёмок, когда по сценарию его герой выяснял отношения с солдатиком, артист неожиданно наткнулся на сук дерева и сильно поранил себе лицо. Пришлось вызывать «скорую». Баталов долго лежал в больнице…
Некоторые сцены фильма были сразу отнесены к шедеврам кинематографического искусства. Например, сцена проводов Бориса на фронт.
Вероника опаздывает. Она бежит по встревоженным, взбудораженным улицам. И вдруг грозные танки перерезают ей дорогу. А когда она, наконец, прибегает, строй призывников уже марширует к вокзалу, и массивная железная решётка отделяет её от этого строя. Что-то она кричит, но Борис не слышит…
Фронтовые сцены фильма кратки и скромны. В картине мы видим Бориса, пробивающегося сквозь болото из окружения. Но и в этой ситуации он показан через отношение к Веронике: ударом валит он в грязь своего напарника, который нехорошо отозвался о ней. Через несколько минут они пойдут вместе в разведку, Борис будет тащить раненого солдата на себе, пока его самого не сразит пуля снайпера. Эта сцена решена
Вертящиеся берёзы в сцене смерти Бориса целиком придуманы Урусевским и Калатозовым. Но именно Розову пришла идея показать предсмертное видение Бориса не как воспоминание прошлого, а как мечту возможного, если бы он остался жить, — его свадьбу с Вероникой.
Один из ветеранов кинотехники, француз Дебри, признавался, что был потрясён виртуозностью съёмок «Журавлей». Кадры кружащихся берёз в сцене предсмертных видений Бориса натолкнули старого кинематографиста на конструирование специального приспособления с помощью которого любой оператор сможет применить этот чрезвычайно выразительный способ съёмки.
После картины заговорили о «субъективной камере» Урусевского. Его камера стала эмоциональной, когда должна была разглядеть именно Веронику.
«Летят журавли» сняли всего за шесть месяцев. Съёмочная группа получила большие премиальные. Фильм послали на отзыв начальству. Вестей не было долго — месяц. Потом узнали: мнения разделились. Столичная премьера картины состоялась в скромном кинотеатре «Москва» на площади Маяковского.
На кинематографистов же фильм «Летят журавли» произвёл ошеломляющее впечатление. Кинорежиссёр Станислав Ростоцкий, снимавший в это время «Дело было в Пенькове», пришёл в монтажную и сказал: «Всё, что мы снимали, надо уничтожить. Так делать картины больше нельзя».
Фильм «Летят журавли» был отправлен на Каннский фестиваль. Во Францию отправились Урусевский и Самойлова. Калатозов и Розов остались дома.
Если верить в приметы, началось все прескверно: Урусевский забыл в Москве «везучий» галстук-«бабочку». А без него, как выяснилось, во Дворец искусства, где проходил фестиваль, не попасть. Зато у Тани Самойловой были роскошные белые меха, лиса, чудные платья… Родители её хорошо одевали. А вот с обувью были проблемы. Самойлова обратилась в Союз кинематографистов, и ей выдали талон на выставку-продажу «Брюссель». Там актриса приобрела босоножки, туфли на высоком каблуке и одно из своих вечерних платьев — очень дорогое, с глубоким декольте.
Урусевский, прохаживаясь с ней накануне просмотра фильма по набережной Круазетт, шутил: «Тань, а они ведь и не представляют, с кем это я так запросто прогуливаюсь. Вот завтра… На меня, конечно, и завтра не будут обращать внимания, но ты держись!» Но даже Урусевский не мог себе представить, какой оглушительный успех ждёт исполнительницу роли Вероники.
Фильм «Летят журавли» получил в Канне Большой приз — «Золотую пальмовую ветвь». Кроме того, первый приз высшей технической комиссии Франции достался оператору Сергею Урусевскому. Татьяна Самойлова удостоилась специального диплома за исполнение роли героини, премии «Апельсиновое дерево», которой награждается «самая скромная и очаровательная актриса фестиваля», премии «Победа» французских кинозрителей… И это было только начало. Самойлова стала для всего мира олицетворением русской девушки.