100 великих писателей
Шрифт:
Всемирная слава Честертона не совпала с российской. Его книги относительно недавно вошли в наш литературный обиход, тем не менее сегодня, на исходе века, когда составляются всевозможные списки великих писателей XX века, имя Честертона занимает свое место почти в каждом из них.
Томас Манн
(1875–1955)
Мировую литературу XX века невозможно представить без имени великого немецкого писателя Томаса Манна. Его лучшие романы и новеллы принадлежат к высочайшим художественным достижениям.
Критики, особенно советские, отмечали
Т. Манн на такие критические замечания отвечал: «Социальное — моя слабая сторона — я это знаю. Знаю также, что это находится в противоречии с художественным жанром, с романом, который требует социального… Метафизическое для меня несравненно важнее… но ведь роман об обществе сам собою становится социальным…» Метафизикой при этом писатель называл анализ духовных взаимоотношений и духовных качеств людей. Так что его романы не были социальными в смысле критического реализма или социалистического реализма, но они были социальными по сути — так они исследовали глубинные отношения людей в этом мире.
Томас Манн вошел в литературу в тот момент, когда в ней преобладали декадентские течения, когда яркое место заняла антигуманистическая проповедь Ницше, когда воспевали смерть, вели наступление на реализм и выдвигали на первый план «чистое искусство». Самым модным словом было слово «модерн», то есть — современный, новый.
Многие художники уходили от жизни в этот мир якобы передового искусства и пропадали навеки для искусства истинного, глубокого и вечного. Надо было обладать талантом достаточно мужественным, чтобы не соблазниться, не потерять из поля своего пристального художнического зрения реальную действительность. Томас Манн таким талантом обладал. К тому же в его становлении как крупного писателя ему помогла великая русская литература. Он изучил опыт Гончарова, Тургенева, Льва Толстого, опирался на классику.
Своим первым же произведением «Будденброки» (1901) Манн вошел в число крупных художников слова. В романе воссоздана история буржуазной семьи на протяжении четырех поколений — обретение величия и упадок старинного бюргерского рода. Писатель прослеживает судьбу рода вплоть до глубочайшего буржуазного кризиса, который он сам воочию наблюдает вокруг.
Критики отмечают особый смысл, вкладываемый писателем в понятие «бюргерство». Например, исследователь творчества Томаса Манна А. А. Федоров пишет: «Центральной проблемой теоретических размышлений Т. Манна и вместе с тем излюбленным объектом его творчества становится особая, высокоразвитая духовная стихия жизни. Писатель называет эту стихию бюргерством. Он употребляет это слово как научный термин, определяя им точную, исторически сложившуюся величину. Бюргерство для него — некое суммарное определение европейской гуманистической культуры».
Томас Манн много писал о великой бюргерской культуре, говорил, что теперь она профанируется, особенно пагубно на нее воздействует массовая культура Америки. Эпоху империализма он называл эпохой кризиса бюргерства.
Ярчайшим представителем бюргерской культуры Манн считал великого Гёте. Бюргерство порождается, по мысли Манна, конкретными благоприятными историческими и даже бытовыми моментами, но сила его такова, что негативными обстоятельствами оно не уничтожается, лишь может исчезнуть вместе с гибелью человечества.
Федоров считает, что «стихия бюргерства была всепоглощающей человеческой и писательской страстью Т. Манна. Его интересы к психоанализу, романтизму, даже к искусству и музыке были частными моментами на фоне его служения бюргерству. Бюргерство — основная тема его творчества. И если порой в его творчестве бюргер и художник вступали между собой в конфликт, последняя правда для Т. Манна была на стороне бюргера, подлинной интеллигентности. Так большая человечность Ганса Касторпа („Волшебная гора“) торжествует над артистической натурой Клавдии Шоша, гармоничность Иосифа („Иосиф и его братья“) — над утонченностью жены Потифара, чистота и цельность Тадзио („Смерть в Венеции“) — над Ашенбахом и даже естественность, наивность мальчишеских забав Ганса Гансена — над болезненностью Тонио Крегера („Тонио Крегер“). Даже в Гёте, по мнению Т. Манна, его уникальная личность, вернее, именно бюргерские черты его личности, еще интереснее и поучительнее, чем его гениальный талант».
Так подробно мы остановились на этой теме потому, чтобы читатель, открыв любое произведение Томаса Манна, помнил, что именно с этой точки зрения он рассматривает жизнь и все ее коллизии.
В новелле «Тонио Крегер» описана судьба писателя, который в зрелые годы переживает подлинную трагедию: ему чуждо общество, которое его окружает, но и вне этого общества его жизнь утрачивает всякий смысл. Т. Манн толкает Тонио Крегера на сближение с жизнью, «любовь к человеческому, живому и обыденному». Только это может сделать из литератора подлинного поэта, считает Т. Манн.
Интересно, что оппонентом Тонио Крегера выступает в новелле русская художница Лизавета Ивановна. Именно она дает Крегеру советы о литературе, которые писатель принимает, и отвечает ей: «Вы вправе так говорить, Лизавета Ивановна, и это право дают вам творения ваших писателей, ибо русская литература, достойная преклонения, и есть та священная литература, о которой вы сейчас говорили».
Уместно вспомнить, что Томас Манн был сторонником самых тесных отношений России и Германии: «Россия и Германия должны познавать друг друга все лучше и лучше. Рука об руку они должны идти навстречу будущему».
Роман «Волшебная гора» (1925) считается одним из самых значительных и сложных произведений немецкой литературы XX века. Это своеобразная энциклопедия декаданса, его осуждение и вынесение смертельного диагноза лучшим знатоком этой болезни.
Исследователь Р. Фаези называет «Волшебную гору» новой «Одиссеей» со своими Сциллой и Харибдой, со своей Цирцеей в лице Клавдии Шоша, с нисхождением в «царство мертвых». Это «Одиссея» духовных, а не географических приключений, это странствие в мире идеологических споров, конфликтов и концепций буржуазной философии XX века. Главному герою Гансу Касторпу претят декаданс и смерть, он с омерзением отвергает фрейдизм. «Волшебная гора» — это место, где раньше, чем в низине, сгустилась новая духовная атмосфера, центром которой становится Ганс.