100 великих поэтов
Шрифт:
ВАЛЕРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ БРЮСОВ (1873-1924)
Валерий Яковлевич Брюсов – типичный российский разночинный интеллигент конца XIX столетия. Человек яркий, умный, талантливый, но вечно устремленный в мир фантазий и умозрительных красот. И чрезмерно самоуверенный.
Дед Брюсова по отцу, Кузьма Андреевич, и некоторое время отец поэта были крепостными крестьянами. После выкупа вольной дед сначала был печником, а затем, открыв пробочную торговлю в Москве, стал купцом второй гильдии.
Дед по матери Александр Яковлевич Бакулин – купеческий сын. Состояние его погибло во время пожара, потом он занимался сельским хозяйством, был писателем-самоучкой.
Отец Брюсова Яков Кузьмич был очень характерным человеком своей эпохи. Он с молодости занимался самообразованием – изучал математику, медицину, читал Маркса, Бокля, Дарвина, Писарева, Чернышевского, близко знал многих революционеров. В голове у него была абсолютная каша, в которой преобладала абстрактная идея всеобщего равенства и демократии. К концу жизни он завел скаковую конюшню, стал играть, пить, запутался в долгах.
Валерия отец воспитывал на произведениях Чернышевского и Писарева, в духе материализма и атеизма. Особо почитаемым поэтом в семье был Н. А. Некрасов. По закону противоположностей, сын его впоследствии стал одним из самых деятельных и таинственных мистиков России.
Валерий рос живым и любознательным ребенком. За ним постоянно присматривали приглашенные учителя и гувернантки. Но читать он научился самостоятельно, в четыре года, подсматривая, как взрослые читали газеты.
С младенческих лет Брюсов-младший полюбил игру в сочинительство. Парадокс, но некоторые биографы пытаются представить эти забавы как начало литературной деятельности поэта, даже всерьез называют в числе первых его «произведений» комедию «Лягушка», написанную в возрасте четырех лет. Впрочем, они идут по стопам самого поэта, который считал официальным началом своей литературной деятельности публикацию в детском журнале «Задушевное слово» (№ 16 за 1884 год) его письма с рассказом о летнем отдыхе семьи Брюсовых.
В 1885 году Валерия приняли в частную гимназию Ф. И. Креймана сразу во второй класс. Учились там в основном дети купцов и дворян. Мальчик выпускал в гимназии рукописный журнал, и однажды там появилась ругательная статья против руководства гимназии. Валерия сразу же выгнали. Возможно, были и другие причины. По признанию самого поэта, при попустительстве родителей он уже с двенадцати лет научился срывать все городские «цветы зла» – «узнал продажную любовь», «заглянул в область кафе-шантанов и веселых домов». Как бы там ни было, мальчику пришлось перейти в шестой класс известнейшей в Москве гимназии Л. И. Поливанова.
После гимназии Брюсов поступил на историческое отделение историко-филологического факультета Московского университета. Здесь к поэту пришла первая любовь. Девушку звали Екатериной Масловой (Красковой). К сожалению, в 1893 году она скоропостижно скончалась от оспы. Брюсов посвятил Масловой множество стихотворений и последние главы повести «Моя юность» (девушка представлена там под именем Нина).
В 1897 году поэт женился на Иоанне Матвеевне Рунт, которая на долгие годы стала его верной спутницей жизни, а после смерти Брюсова хранила и переиздавала его архив.
На последнем курсе окончательно определились жизненные приоритеты молодого человека, и он стал активным членом Литературно-художественного кружка – идейного центра московских поэтов-символистов.
Особой популярностью символизм
Реакция на сборники была скандальной и оглушительной. Брюсову это понравилось, и уже от своего имени он стал издавать сборник за сборником, каждый был обращен к «вечности и искусству». Первый такой сборник он назвал просто «Chefs d’Oeuvre» – «Шедевры». Критики коллективно рвали и метали от бессильной злости. Правда, позднее Брюсов написал о том времени: «Я был всенародно предан “отлучению от литературы”, и все журналы оказались для меня закрытыми на много лет…» В действительности таким поведением поэт стремился разрушить привычные стереотипы восприятия и утвердить право художника на полную свободу творческого самовыражения. Впоследствии Андрей Белый сравнил Брюсова со «стенобитным тараном» и отметил, что «идущие вслед за ним ощущали вольнее себя».
В отличие от критиков писатели и поэты символистского направления с интересом общались со скандальным молодым писателем. Брюсов познакомился с Константином Фофановым, Федором Соллогубом, Дмитрием Мережковским, Зинаидой Гиппиус, Константином Бальмонтом. Заочно ему удалось установить отношения с великим философом В. В. Розановым.
«Русский архив» стал первым журналом, который согласился публиковать произведения Брюсова. Более того, с 1900 по 1903 год поэт работал секретарем редакции «Архива». Не отказывался печатать поэзию Валерия Яковлевича и модный тогда журнал «Мир искусства».
Но с гораздо большей готовностью предоставлял поэту свои страницы журнал по оккультизму и спиритизму «Ребус». О Брюсове по городу распространялись слухи, будто он очень сильный черный маг. Особенно способствовала такой репутации трагическая история любви друга Брюсова Константина Бальмонта с известной поэтессой начала века Миррой Лохвицкой. Многодетная Лохвицкая ради семьи отказалась от дальнейшего общения с Бальмонтом и вскоре после этого умерла. Рассказывали, будто потрясенный Бальмонт упросил Брюсова отомстить изменнице, и черный маг колдовством загнал несчастную в могилу.
В 1900 году в издательстве «Скорпион» был напечатан сборник поэзии Брюсова – «Tertia Vigilia» [307] . Именно эта книга принесла поэту всеобщее признание. По инициативе Валерия Яковлевича в «Скорпионе» приступили к выпуску знаменитого символистского альманаха «Северные цветы».
Наступило время расцвета русского символизма. В марте 1903 года его вождь Валерий Брюсов выступил с программной лекцией об искусстве «Ключи тайн». Это был манифест новейшего русского символизма. Опираясь на интуитивистскую гносеологию и эстетику Шопенгауэра, Брюсов открыто заявил об искусстве как о способе сверхчувственного, не рассудочного познания мира.
307
«Третья стража». В сторожевой службе римских войск ночь делилась на четыре смены караула. Третья стража приходилась на самое глухое время – три часа после полуночи.