100 великих политиков

Соколов Борис Вадимович

Одной из исторических заслуг Наполеона считают то, что он смог упорядочить «революционный хаос», оформив юридически и политически результаты Великой французской революции. Император Франции зарекомендовал себя одним из самых гениальных полководцев в истории человечества и сумел превосходным образом конвертировать военные успехи в политическую власть.

Шарль Морис Талейран-Перигор, бывший епископ Отенский, князь и герцог Беневентский, министр иностранных дел Франции

(1754–1838)

Один из самых искусных дипломатов не только Франции, но и всего мира, Шарль Морис Талейран-Перигор родился 13 февраля 1754 года в Париже в дворянской семье, принадлежащей к старинному дворянскому роду, первые упоминания о котором относятся к IX веку. Отцом Шарля был Даниэль Талейран, князь Шале, граф Перигор и Гриньоль, маркиз Экселей, барон де Бовиль и де Марей. Его состояние отнюдь не соответствовало громкости титулов, хотя Даниэль

Талейран считался вполне обеспеченным человеком. Он был женат на Александрине Марии Виктории Элеоноре Дама Антиньи, которая была старше мужа на 6 лет и в приданое принесла мужу довольно скромную ренту в 15 тысяч ливров в год. Когда родился Шарль, его отцу было только 20 лет. Старший брат Шарля рано умер, но у него остались двое младших – Аршамбо и Бозон. Родители коротали время в придворных разъездах между Парижем и Версалем (отец был воспитателем дофина, а мать придворной дамой), и воспитанием маленького Шарля занимались слуги. Сразу после рождения его отвезли в парижское предместье Сен-Жак. Там уход за ним был не слишком усердным. Мальчик страдал от отсутствия родительской ласки, скучал и впоследствии писал в мемуарах о «безрадостном детстве». Совсем маленьким Шарль повредил ногу, когда, оставленный кормилицей без присмотра, упал с комода. Родителям сообщать об этом происшествии побоялись, а необходимого лечения не провели. Как следствие, правая ступня у ребенка искривилась, и он на всю жизнь остался хромым. У Талейрана было три брата. Один из них рано умер, а двое других воспитывались в отцовском доме в Париже, что вызывало зависть у Шарля, хотя он всегда сохранял с братьями самые добрые отношения.

В четырехлетнем возрасте его отправили в родовой замок Шале. Здесь Шарль встретился со своей прабабушкой, Марией Франсуазой де Рошешуар, внучкой Кольбера, знаменитого министра Людовика XIV. Правнук ей понравился, и она ему – тоже. Прабабушка окружила Шарля заботой и лаской, которой ему прежде так недоставало. В замке Талейран получил начальное домашнее образование, а в 1760 году был отправлен в престижный парижский колледж Аркур, который окончил в возрасте 14 лет, не проявив большого рвения в учебе. Зато он рано научился скрывать свои мысли и сдерживать проявление своих чувств. Впоследствии он утверждал: «Осторожность, то есть искусство показывать только часть своей жизни, своих мыслей, своих чувств, – вот первое из всех качеств».

Военным Талейран стать не мог из-за полученного в детстве увечья. Родители хотели, чтобы он стал епископом Отенским – на эту должность традиционно назначались члены семейства Талейран. У Шарля не лежала душа к сутане, но он смирился с семейным выбором, хотя и признавался позднее: «Моя молодость была посвящена профессии, для которой я не был рожден». В 1770 году Талейран поступил в семинарию Сен-Сюльпис. Его духовная карьера развивалась вполне успешно. Еще до того как получить епископский сан, Талейран стал фактически распоряжаться всеми церковными финансами, когда в 1780 году занял пост генерального агента церкви при правительстве страны. Через него шли все финансовые потоки церкви, и он здорово разбогател на финансовых спекуляциях. Его служба по представительству интересов церкви при правительстве была высоко оценена ассамблеей духовенства, наградившей его в 1785 году премией в 31 тысячу ливров. В 1788 году он занял кафедру епископа Отенского. К тому времени Талейран успел показать себя человеком умным, беспринципным, изворотливым, легко сходящимся с людьми. При этом его доходы едва покрывали расходы. Он много тратил на женщин, карточную игру, на дорогую одежду, мебель, на приемы, а также на книги. Он пользовался большой популярностью у прекрасного пола благодаря остроумию и умению привлекать к себе симпатии людей. Талейран также хорошо научился скрывать свою хромоту. В 1783 году он познакомился с графиней Аделаидой де Флао, державшей в Париже популярный светский салон. С мужем она давно уже не жила вместе, а их любовная связь с Талейраном продолжалась много лет. В 1785 году у них родился сын Шарль Жозеф, который позднее стал генералом и адъютантом Наполеона, а при короле Луи Филиппе – послом.

Еще до революции Талейран живо интересовался политикой, был знаком с Вольтером, подружился с будущей знаменитой писательницей Жерменой де Сталь и с Мирабо, свел знакомство с посетившим Францию будущим британским премьер-министром Уильямом Питтом Младшим.

С началом в 1789 году Великой французской революции Талейран, который и прежде не соблюдал никаких ограничений, накладываемых епископским саном и, в частности, имел многочисленных любовниц, которых использовал в том числе и в карьерных целях, не выступил на защиту короля. В апреле 1789 года он стал депутатом Генеральных штатов от духовенства Отена, а затем вошел в состав Национального учредительного собрания. Епископ стал активным борцом против католической церкви. 26 августа 1789 года Учредительное собрание приняло декларацию прав человека и гражданина. Ее шестая статья, написанная Талейраном, утверждала, что закон является выражением «всеобщей воли», обязателен для всех и предусматривает равные права всех на занятие государственных должностей, «в соответствии с их способностями». В октябре 1789

года он внес предложение безвозмездно передать в казну церковные земли. Этот шаг обеспечил ему популярность среди большинства депутатов. Зато дворяне и священники заклеймили его как ренегата. Сначала он был членом первого и второго конституционных комитетов, а в феврале 1790 года Талейрана избрали председателем Учредительного собрания и членом его дипломатического комитета. 7 июня 1790 года Талейран предложил отмечать национальный праздник федерации в день взятия Бастилии. И сам отслужил торжественную мессу на Марсовом поле в первый такой праздник. Но быть вождем революции епископ не стремился: понимал, что дело это рискованное. Он предпочитал более тихую работу – парламентские речи, подготовку законопроектов и закулисные интриги. В 1791 году Талейран отказался от сана, чем еще больше укрепил доверие к себе со стороны вождей революции. Но в то же время он сохранял контакты с герцогом Орлеанским и его окружением.

В январе 1792 года, после роспуска Учредительного собрания, Талейран выполнил свое первое дипломатическое поручение – отправился в Лондон убеждать Англию остаться нейтральной в назревавшей войне коалиции против Франции и вполне преуспел в этом. Перед отъездом в Лондон отставной епископ составил «Записку о нынешних отношениях Франции с другими государствами Европы», где отмечалось: «Свободный народ не может строить свои отношения с другими народами на идеях и чувствах деспотического правительства. Политические действия должны основываться на принципах разума, справедливости и всеобщей пользы». В Париж он вернулся 10 марта 1792 года, к самому свержению короля. 20 апреля 1792 года Франция объявила войну Австрии, и французские войска вторглись в Бельгию. А в конце апреля Талейран вновь отбыл в Лондон, где ему удалось отсрочить присоединение Лондона к антифранцузской коалиции. Талейран вообще предлагал заключить между Англией и Францией политический союз для поддержания европейского равновесия и взаимной выгоды двух стран, но вожди жирондистов к этой идее не прислушались. Да и вряд ли в Лондоне рискнули бы пойти на союз с революционерами.

10 августа 1792 года во Франции была свергнута монархия. Талейран тут же сочинил, по поручению главы Временного исполнительного совета Жоржа Дантона, революционный манифест об этом событии. Он также составил ноту английскому правительству, в которой всячески поносил Людовика XVI, хотя ранее со свергнутым монархом был в самых доверительных отношениях.

Но тут же поспешил покинуть Париж. Талейран предвидел, что дни Дантона сочтены, что ему на смену идет глава Коммуны Парижа адвокат Максимилиан Робеспьер, настроенный весьма радикально. Осенью 1793 года ему удалось убедить Дантона направить его в Лондон для переговоров о введении в Англии и Франции единой системы мер и весов.

Вскоре после отъезда Талейрана в секретном сейфе Тюильри были обнаружены две его записки королю, в которых Талейран предлагал Людовику XVI тайное сотрудничество. Этого хватило бы для того, чтобы отставной епископ разделил гильотину с королем. Весь период якобинской диктатуры Талейран провел в эмиграции. Жилось ему трудно. Собственные средства быстро кончились, а другие эмигранты из числа дворянства и духовенства его бойкотировали как предателя. Талейрану пришлось уже в январе 1794 года покинуть Англию, так как британское правительство смотрело на него как на революционера и не забыло его ноты по поводу низложения короля. Талейран уехал в США, где довольно успешно занялся земельными спекуляциями. Он вынес убеждения, что сутью американского общества являются «эти дьявольские деньги». «В Америке деньги – единственный всеобщий культ», – вспоминал Талейран.

С приходом к власти во Франции Директории он смог в сентябре 1796 года вернуться в Париж, – друзья выхлопотали ему соответствующее разрешение. По прибытии он прибег к помощи своей бывшей любовницы известной писательницы Жермены де Сталь, ставшей теперь любовницей главы Директории виконта Барраса. Она рекомендовала Талейрана своему новому любовнику. Тому как раз требовался хороший дипломат, способный успешно вести долгие переговоры. Кроме того, Талейрана и Барраса объединяли общие финансовые операции. Еще год пришлось дожидаться, пока в июле 1797 года Баррас добился согласия других членов Директории на назначение Талейрана министром иностранных дел. В этой должности он оставался до самого падения Наполеона. А Талейран за два года пребывания на посту министра при Директории сумел взять взяток на рекордную сумму в 13,5 млн франков. Даже подпись под договором он ставил за весомый подарок. Он торговал второстепенной информацией, мог лоббировать интересы тех или иных лиц или правительств в торговых делах, изменять в угоду им формулировки соглашений. Но Талейран никогда не продавал стратегическую информацию. А если он не мог исполнить обещанного, то честно возвращал деньги.

Министр старался ввести наследие французской революции в рамки европейского равновесия. Главной задачей французской дипломатии Талейран считал сохранение нейтралитета Испании, стравливание Австрии и Пруссии и достижение союза с Англией. Он отказался от прежнего роялистского обычая строить дипломатию на основе брачных связей королевских домов. Талейран считал, что следует подписывать с другими странами лишь краткосрочные союзные соглашения, исходя из политических и торговых интересов Франции, а не долгосрочные договоры «о союзе и братстве», как это было при королях.