100 великих предсказаний
Шрифт:
«Предвидения» Герберта Уэллса
Долгое время в нашей стране английский писатель-фантаст Герберт Уэллс был известен прежде всего как автор нашумевших романов «Война миров», «Машина времени» и «Человек-невидимка». Иногда о нем также вспоминали еще и в связи с его книгой «Россия во мгле», где он описал свои впечатления от встреч с руководителями молодого советского государства – Лениным и Троцким, назвав их кремлевскими мечтателями.
Герберт
После смерти писателя в 1946 году Уэллса также стали величать гуманистом и героем, пытаясь разгадать его мистическую тайну предвидения будущего.
Однако лишь сравнительно недавно выяснилось, что кроме официальной лакированной биографии писателя существовала и другая, отнюдь не такая уж благородная…
«Мистер Уэллс, может, и гений, но в нем таится частица темноты», – говорили лично знавшие Герберта современники. Если же расшифровать эту фразу, полную английской сдержанности, то надо признать следующее. Герберт Уэллс был начисто лишен чувства жалости к окружающим, даже самым близким людям. По своим политическим взглядам он был отъявленным расистом. Еще в 1901 году он разъяснил публике, что, по его мнению, должно произойти с «роями черных, коричневых и желтых людей, не соответствующих канонам идеальной высшей расы». «Мир – это не благотворительная организация, и я считаю, что им придется убраться из него», – откровенно писал он в своем эссе.
Писатель недолюбливал негров, евреев называл «паразитами общества», а католицизм и христианскую религию в целом считал «умственной раковой опухолью». Однажды он даже воскликнул, что не дал бы и гроша за большинство людей на этой Земле. Он с интересом присматривался к тем режимам, которые установили в своих странах Гитлер и Сталин. И был даже разочарован бесславным и скорым концом фюрера и его «тысячелетнего» рейха.
Герберт Уэллс вовсе не был джентльменом и в личной жизни, справедливо заработав репутацию развратника и отъявленного женоненавистника. В 1891 году, будучи учителем колледжа, он женился на кузине Изабель, которую вскоре стал называть «совершенно бесполезным созданием» и третировать по поводу и без повода.
Некоторое время жена терпела тиранию мужа. Но через три года супруги все же развелись, когда жена узнала о романе мужа со своей студенткой Кэтрин Роббинс. После развода с первой женой Уэллс вскоре женился вторично. Влюбленная в Герберта бывшая студентка поначалу стойко переносила его истерики, а тот между тем развлекался с многочисленными любовницами. В США он крутил роман с активисткой борьбы за контроль над рождаемостью Маргарет Сангер. А во время первой поездки в Россию в 1912 году завел интрижку с переводчицей Мойрой (или Марией) Бенкендорф, любовницей Максима Горького. В своей секретной автобиографии Уэллс сделает редкое для себя признание: «Она была женщиной, которую я любил по-настоящему».
А вот судьбы других любовниц Уэллса складывались порой весьма драматично. Одна из них, не вынеся грубости возлюбленного, даже попыталась покончить с собой, перерезав вены. И что же? Герберт Уэллс откровенно сожалел, что попытка суицида не удалась. «Она была неописуемо утомительной, терзающая меня маленькая крыса, которая угрожала нашему с тобой благополучию», – писал он.
От связи с писательницей Эмбер
В 1914 году у Герберта «нечаянно» родился еще один ребенок – сын от писательницы и известной феминистки Ребекки Уэст. Ребекку с сыном он скрывал в отдаленных деревеньках в Хертфордшире, а когда они встречались на людях, обращался с ней с подчеркнутым пренебрежением и старался демонстративно унизить.
Биографы писателя порою ищут истоки такого поведения писателя в его детстве. Герберт был четвертым ребенком в семье хозяина спортивного магазина, профессионального крикетиста Джозефа, и служанки Сары.
Отец куда больше внимания уделял спорту, чем семье и своему малодоходному бизнесу. Вскоре магазин разорился, и Уэллсы оказались на грани нищеты. Сара работала на износ, стараясь содержать семью и всячески балуя младшенького – свою надежду, сосредоточив на нем всю свою нерастраченную любовь. В результате Герберт рос эгоистичным и самолюбивым парнишкой.
Он считал себя совершенно особенным, не чета прочим. И уже в юности ратовал за чистоту расы белого человека, не раз публично заявлял, будто прогресс человечества требует избавления от ущербных членов общества – калек, душевнобольных и прочих неполноценных.
Словом, британцы должны благодарить Бога за то, что Уэллс стал писателем, а не ушел в политику, иначе они могли бы запросто обзавестись Гитлером английского розлива. Хотя Уэллс, надо признать, предпринял две попытки быть избранным в парламент, но благополучно провалился.
Тогда он попытался выразить свои идеи в литературе. Вспомните хотя бы: его герой, путешествующий на машине времени, человечество будущего видит состоящим из двух половинок – «чистых» и «нечистых». Первые живут в свое удовольствие, а вторые должны «пахать» на них, не видя толком даже дневного света.
А вспомните «тепловые лучи», которыми сокрушают все и вся кровожадные марсиане из «Войны миров», высадившие десант на нашей планете. Они ведь, пожалуй, еще похуже нынешнего лазерного оружия будут…
Еще в одном малоизвестном романе – «Освобожденный мир» (1914) – Уэллс рассуждает о возможности расщепления атома и создании атомной бомбы. И от того, что это предвидение осуществилось, человечеству стало отнюдь не легче…
Полет на Луну тоже состоялся, хотя и не так, как это описано в романе «Первые люди на Луне». Кейворита, к сожалению, мы не изобрели до сих пор. Ни машины времени, ни пищи богов нам тоже пока создать не удалось…
Тем не менее и ныне интересно полистать еще одну малоизвестную у нас книгу Герберта Уэллса под названием «Предвидения». Она имеет подзаголовок «О воздействии прогресса механики и науки на человеческую жизнь и мысль» и целиком посвящена предсказаниям открытий и изобретений науки и техники в XX веке.
В свое время количество проданных экземпляров этой книги превысило тиражи всех ранних научно-фантастических романов Уэллса. В Англии книжка впервые вышла в 1901 году, а затем была переведена на многие языки. В России ее тоже издавали, причем даже два раза: в Москве – в 1902 году, а в Петербурге – в 1903 году.