100 великих путешественников
Шрифт:
Необъятная равнина Лобнора протянулась на сотни ли, плоская, болотистая, усеянная глинистыми буграми, заросшая кустами тугрука и непроходимыми тростниками. Неистовые ветры несли из Такла-Маканской пустыни облака желтой пыли. Воды здесь было вдоволь, дичи сколько угодно, но от удушливого влажного зноя тело покрывалось испариной, учащенно билось усталое сердце, свинцом наливалась голова. Только бегство из этой земли гнилых трясин могло спасти путника от изнурительных приступов болотной лихорадки.
От Лобнора путь шел вдоль северных склонов Алтын-Тага, через край бесплодный и дикий. На юге двойные и тройные цепи гор, кое-где убеленные вечными
Но больше всех бед и напастей, больше жажды, голода, головокружительных спусков и подъемов - приходилось опасаться человека.
Конский след, дым походного костра, чуть теплая зола на привале у горного родника вселяли в сердца Чжан Цяня и его спутников страх и тревогу. Ведь люди шаньюя были посланы во все концы на поиски бежавших из плена китайских "гостей", а от них укрыться было куда труднее, чем от алчных, но трусливых вожаков волчьих стай.
Гунны снова схватили Чжан Цяня. Во втором плену посол пробыл около года. Среди гуннской знати начались раздоры, и правитель был убит. Воспользовавшись смутой, Чжан Цянь со своей женой-гуннкой и охотником Ганьфу бежал в Китай. На этот раз он очутился в еще более опасном положении, чем после первого побега. Тогда он находился близ границы гуннских владений, за которой мог чувствовать себя в сравнительной безопасности. Теперь же оказался в глубине территории гуннов. Ему долго угрожала погоня. Он должен был думать, прежде всего, о том, чтобы не попасть в руки преследователей. А это значило, что равнинам Чжан Цянь должен был предпочитать горы, в пустынях - выбирать наиболее безлюдные, а значит, и безводные участки. Ему нельзя было искать помощи у людей, а надо было стороной обходить их поселки и становища. В Китай Чжан Цянь вернулся в сопровождении Ганьфу. Очевидно, все китайцы, входившие в состав посольства, и жена Чжан Цяня погибли.
Посол остался жив и смог довести до конца путешествие только благодаря своему единственному уцелевшему спутнику - охотнику Ганьфу, который, по выражению китайского историка Сыма Цяня, "в крайности бил птиц и зверей и доставлял пищу".
Чжан Цянь совершил подлинно сверхчеловеческий подвиг, и во всей многовековой истории географических открытий немного найдется эпизодов, которые могли бы сравниться с этими бесконечными хождениями по мукам, с этими великими скитаниями. По его сравнительно точным расчетам, он прошел около 25 тысяч ли (14,2 тысячи километров).
Все эти годы Чжан Цянь ни на минуту не забывал своей цели и, проявив чудеса мужества, настойчивости и энергии, дошел до ставки вождя юэчжей, выполнил свою миссию и возвратился с подробным отчетом в Китай.
По возвращении на родину Чжан Цянь составил отчет о своем путешествии. Он дошел до нас только в изложении Сыма Цяня. Но и из этого краткого текста видно, какое большое значение имели странствия Чжан Цяня для распространения географических знаний в Китае, да и за его пределами.
Чжан Цянь узнал и впервые сообщил китайцам о существовании Каспийского (Северного) и Аральского (Западного) морей, правильно определил, куда текут важнейшие реки Средней Азии. В его отчете содержатся сведения о западной части Азиатского материка вплоть до Персидского залива и Средиземного
В столице Бактрии Чжан Цянь встречал купцов из страны Шеньду - Индии. Он осмотрел их товары и, к своему величайшему удивлению, обнаружил у индийских торговых гостей бамбуковые изделия из Южного Китая. И Чжан Цянь высказал гениальную догадку: эти изделия через руки неведомых посредников поступают из Китая в Шеньду - южным путем. Следовательно, была еще другая дорога из Китая на запад.
Чжан Цянь правильно наметил трассу из Китая в Индию через Бирму и Ассам, через моря юго-восточной Азии. Через несколько веков эти маршруты действительно стали важнейшими путями, связывающими Китай с долиной Ганга.
По этому маршруту на рубеже II и I веков до н.э. прошла южная ветвь торгового пути мирового значения - Великого шелкового пути из Восточного Китая в страны Средней и Западной Азии.
По своему значению отчет Чжан Цяня можно сравнить со знаменитым письмом Колумба к Сантанхелю, письмом об открытии нового, дотоле неведомого мира.
В 123-119 годах до н.э. Чжан Цянь участвовал в успешных походах против гуннов: китайские войска жестоко разгромили врагов и прогнали их за Хангайские горы, в Северную Монголию. С той поры гунны уже не могли грозить Китаю опустошительными вторжениями.
Чжан Цянь предлагал пробиться на запад в направлении, которого он придерживался в своем путешествии, оттеснить гуннов к северу и цянов к югу и установить прямой и непосредственный контакт с Даванем, Юэчжи и Дася, странами богатыми и сходными по своему укладу со Срединной империей.
Он надеялся склонить эти страны в подданство к Китаю и таким образом "распространить китайские владения на 10 000 ли; тогда с переводчиками девяти языков легко узнать обыкновения, отличные от китайских, и распространить влияние Китая до четырех морей".
В 125 году до н.э. выдвигается фигура замечательного полководца Ли Гуанли, с именем которого теснейшим образом связано осуществление "плана десяти тысяч ли" Чжан Цяня. В качестве начальника крупного воинского отряда Чжан Цянь был назначен в штаб Ли Гуанли.
В следующем, 122 году до н.э. был предпринят поход в земли гуннов. Эта кампания была, однако, неудачной и едва не стоила головы Чжан Цяню. Гунны окружили армию Ли Гуанли и истребили большую часть китайского войска. "Чжан Цянь замедлил прийти в назначенное время и был приговорен к отсечению головы, но избавился от смерти с потерею чинов и достоинства".
Но уже в 121 и 120 годах до н. э. китайцы одержали над гуннами ряд побед и очистили от них наныпанский коридор, "от Южных гор до Соляного озера вовсе не видно стало хуннов".
В 119 году до н.э. китайцы разгромили войско самого шаньюя "на северную сторону песчаной степи", т. е. к северу от Алашаня, и прогнали гуннов за Хангайские горы.
К этому времени, видимо, опальный Чжан Цянь снова получил доступ ко двору. Сыма Цянь пишет, что как раз после победы, одержанной над гуннами, "Сын Неба часто спрашивал князя Чжан Цянь о Дахя [Дася] и других владениях".