100 великих русских эмигрантов
Шрифт:
Разумеется, далеко не все люди, покидавшие в эти ноябрьские дни 1920-го Родину навсегда, уходили из России с легким сердцем. Многие не выдерживали разлуки с Отечеством. Очевидец севастопольской эвакуации, капитан Стаценко, оставил такое свидетельство: «Находились все же такие, которые не выдерживали „игры нервов“: с проклятиями уходили от пристани. Были другие. Они окончательно расставались со всем — стрелялись. Был момент, когда отовсюду раздавались выстрелы, один за другим. Нашел психоз, только крики более стойких: „Господа! Что вы делаете? Не стреляйтесь! Пароходы еще будут. Все сможем погрузиться и уехать!“ — смогли остановить малодушных. На моих глазах офицер нашего полка застрелил сперва своего коня, а затем пустил пулю себе в лоб». Другой пример: когда молодой подпоручик-артиллерист де Тиллот уже сел на
В прощальной речи, обращенной к юнкерам Сергиевского военного училища, Петр Николаевич сказал: «Оставленная всем миром, обескровленная армия, боровшаяся не только за наше русское дело, но и за дело всего мира, оставляет родную землю. Мы едем на чужбину, идем не как нищие с протянутой рукой, а с высоко поднятой головой, в сознании выполненного до конца долга». В 15 часов 14 ноября Врангель на катере обошел суда, стоявшие на Севастопольском рейде, поблагодарил всех за службу и еще раз предупредил о трудностях, которые ожидают на чужбине. После этого все суда обошла самоходная баржа, которая собрала передумавших покидать Родину людей и вернула их на крымский берег.
Флаг главнокомандующего был поднят на крейсере «Генерал Корнилов». По иронии судьбы раньше этот корабль, носивший название «Очаков», был известен как один из символов русской революции — именно на нем поднял в 1905 г. восстание лейтенант П. П. Шмидт. 17 ноября 1920 г. крейсер покинул крымский берег, унося последнего белого вождя в эмиграцию…
В 1920–1922 гг. штаб Врангеля находился в Константинополе, в 1922–1927 гг. — в Сремских Карловцах, в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (до 1929 г. название Югославии). В это время Врангель отнюдь не был генералом без армии — напротив, ему беспрекословно подчинялось 40 тысяч закаленных Великой и Гражданской войнами офицеров и солдат, 1 сентября 1924 г. объединенных в Русский Общевоинский союз (РОВС) и в любой момент готовых встать под ружье. Положение этой рассеянной по всей Европе армии было сложным — средств на содержание не было, вчерашние союзники по Антанте никакой поддержки не оказывали, к тому же советские дипломаты постоянно «давили» на них, возмущенно требуя расформировать белогвардейские части в Европе. Тем не менее на протяжении 1920-х РОВС был весьма весомым политическим аргументом в европейской политике, многие историки считают, что именно благодаря его существованию не осуществились планы советской интервенции на Балканы.
Естественно, советские спецслужбы пристально следили за Врангелем, и осенью 1921 г. была предпринята попытка его ликвидации. 15 октября итальянский пароход «Адрия», шедший из Батума через Константинополь, неожиданно на полном ходу врезался в борт яхты «Лукулл», на которой жил Петр Николаевич. Яхта пошла ко дну практически мгновенно. По чистой случайности Врангеля с женой в тот момент не было на ее борту.
В сентябре 1927 г. Петр Николаевич Врангель с семьей переехал в столицу Бельгии Брюссель. Там же он и скончался в 9 часов утра 25 апреля 1928 г. на 50-м году жизни, внезапно заразившись туберкулезом. Быстрая смерть еще совсем нестарого белого вождя послужила поводом для многочисленных слухов о том, что он был отравлен советским агентом. Прах генерала был перенесен в Белград и 6 октября 1929 г. торжественно захоронен в храме Святой Троицы.
На протяжении долгого времени в литературе существовали два образа Врангеля: один — рыцарь без страха и упрека, образец офицера, бескомпромиссный борец с «красной нечистью», другой — «черный барон», тиран, мечтавший залить Советскую Россию кровью. Только в последнее время благодаря усилиям историков трагическая и величественная фигура Петра Николаевича Врангеля, полководца и государственного деятеля, обретает в истории России заслуженное место.
Владимир Андреев
(1878–1940)
Владимир Владимирович Андреев родился 6 октября 1878 г. в Петербургской губернии. После окончания Петровского Воронежского кадетского корпуса поступил в Павловское военное училище,
Обычный на первый взгляд молодой субалтерн (младший офицер роты), Андреев быстро обратил на себя внимание сначала сослуживцев, а затем и начальства одной особенностью — он чрезвычайно ловко владел в учебном бою холодным оружием. Со временем стало понятно, что это не просто грамотное обращение с шашкой, а настоящий дар. 30 апреля 1901 г. Владимир получил второй приз за бой на саблях на турнире в Варшаве, а два года спустя улучшил свое достижение и взял главный приз. 30 мая 1904 г. поручик Андреев был назначен офицером-распорядителем Варшавского военного фехтовально-гимнастического зала. В свободное от службы время он не уставал совершенствовать искусство боя, разрабатывал новые и новые приемы.
В марте 1907 г. Андреев был приглашен на международный военный фехтовальный турнир в Нидерланды. Из двенадцати возможных мест в Гааге он занял пятое. В мае того же года в Варшаве Владимир Владимирович был удостоен первого приза за бой на рапирах, а в июне 1908-го получил высшую награду для офицера-фехтовальщика — 1-й Императорский приз за бой на саблях. Стало понятно, что русская армия приобрела «золотой клинок», фехтовальщика номер один.
После трехмесячной стажировки в Римской Центральной фехтовальной школе Владимир Андреев подошел к пику своей спортивной карьеры — он был включен в состав российской делегации на Олимпийских играх 1912 г. в Стокгольме. По итогам игр Шведский Олимпийский комитет наградил капитана лейб-гвардии Волынского полка Андреева специальным дипломом за «яркие сабельные бои», особо отметив вдохновенную, с выдумкой, технику русского офицера. Фактически именно Андреев стал «отцом» спортивного фехтования в России.
В. В. Андреев
Успешным оказался для Владимира Андреева и 1913 г. В августе он участвовал в Первой Всероссийской олимпиаде, проходившей в Киеве. Отличился Андреев и в стрельбе из винтовки, выиграв состязательную стрельбу среди офицеров Варшавского гвардейского отряда. А 1-й Императорский приз за бой на рапирах был для него уже привычным. Соперников в искусстве фехтования для Андреева в России по-прежнему не было, а разработанные им приемы уже входили в курс обучения в военных училищах.
Блестящую спортивную карьеру Андреева оборвала Великая война 1914–1918 гг. На фронт капитан Андреев ушел в первый же день войны и не выходил из боев до осени 1917-го. За доблесть мужественный офицер был удостоен ордена Святого Станислава 2-й степени с мечами. А потом началась новая война — Гражданская. В ней «золотой клинок России» участвовал на стороне белых, перенес тяготы знаменитого 1-го Кубанского (Ледяного) похода, за что был удостоен одной из самых почетных наград Белого движения — учрежденного в сентябре 1918 г. знака «За Ледяной поход». Закончил войну в чине полковника. И как и множество соотечественников, отправился в изгнание, которое многим тогда казалось временным…
С 1920 г. Андреев обосновался в Болгарии. Хотя в Великой войне эта страна участвовала на стороне противников России, к русским здесь традиционно относились очень тепло, болгарское правительство многое делало для того, чтобы эмигранты не чувствовали себя ущемленными в правах. Дар «золотого клинка России» не остался невостребованным — он быстро получил место штатного фехтмейстера в Софийском военном училище.
Эмигрантские годы стали для офицера-спортсмена активными и плодотворными — он искренне стремился принести пользу Болгарии и ее армии. В 1925 г. в Софии вышло первое болгарское руководство по фехтованию, написанное Андреевым. В следующем году им был создан Болгарский фехтовальный клуб и Болгарский спортивный союз фехтовальщиков. Андреев неизменно был тренером болгарской национальной сборной по фехтованию, которая показывала высокие результаты на олимпиадах 1920-х, а ученик русского мастера Василев стал чемпионом мира по мужской шпаге.