100 великих супружеских пар
Шрифт:
Ещё не успела Павлова наговориться с матерью, как приехал Дандре. Между ними были странные отношения. Виктор и Анна любили друг друга. Много лет спустя одной из своих подруг Павлова передала однажды состоявшийся между ними диалог. «Я ему говорю: женись на мне, и я для тебя сделаю всё на свете. А он мне: „Нет! Тебе не замужем быть, а артисткой сделаться“».
Виктор Эммануилович заставил её работать, познакомил с Дягилевым. Всю жизнь Павлова считала, что без помощи Дандре она вряд ли завоевала бы всемирную славу, но обида, нанесённая им, не
Искренне привязанная к Виктору, она обращалась с ним как капризный ребёнок — бранила, гнала прочь, потом просила прощения, неизменно получала его, и тогда всё начиналось сначала. Из этих сцен во многом и состояли их личные отношения, не отражавшиеся, впрочем, ни на танцах Анны Павловны, ни на деятельности Дандре.
Во время петербургской встречи Виктор Эммануилович сообщил ей, что идёт ревизия общественного управления и бог знает чем это всё кончится; с него взяли подписку о невыезде. Непомерные траты на балерину толкнули поклонника на коммерческие махинации. В итоге он оказался под следствием.
Павлова, казалось, отнеслась к этому равнодушно и уехала с Дягилевым на «Русские сезоны». Вскоре Париж был у её ног: пресса неистовствовала, публика сходила с ума от русской звезды.
Шведский король Оскар II вручил ей орден «За заслуги перед искусством», последовали предложения — одно заманчивее другого. И вдруг — сенсационная новость. Павлова расторгает блестящий контракт с Дягилевым и подписывает новый — с агентством «Брафф» в Лондоне, по которому обязывалась танцевать дважды в день в Англии, Шотландии и Ирландии. Никто не понимал происшедшего, а сама балерина говорила одно: «Я так хочу».
Кабальные условия нового договора усугублялись тем, что выступления проходили не в театрах первой величины, а в мюзик-холлах. Причину странного поступка Анны поняли только после того, как она внесла залог, требовавшийся для освобождения Дандре из долговой тюрьмы, пригласила его в Лондон и сделала своим импресарио.
В мае 1911 года начинались выступления Павловой с труппой в «Палас-театре». В окрестностях Лондона она приобрела особняк Айви-хаус, некогда принадлежавший знаменитому английскому художнику-пейзажисту Джону Тёрнеру.
Айви-хаус высился среди старого парка. Длинная деревянная терраса дома смотрела на пруд, в котором при новой хозяйке стали жить белоснежные лебеди. Широко известна фотография Анны с лебедем на коленях, его голова доверчиво лежит у неё на плече.
Виктор Дандре объявился в Айви-хаус осенью 1912 года. Санкт-петербургская Судебная палата вынесла решение отстранить его от должности.
Скорее всего, Павлова и Дандре заключили тайный брак, хотя документальных подтверждений тому нет. В Айви-хаус Виктора Эммануиловича знали как управляющего делами, импресарио. С первого же дня пребывания в Англии он взял в свои руки все театральные дела Павловой. Владея романскими языками, Дандре заменял собой целую канцелярию с дюжиной служащих и помощников.
Скоро предприятие Анны стало почитаться в театральном
В периоды краткого отдыха между гастролями Павлова и Дандре любили устраивать светские рауты, на которых потчевали английских аристократов блюдами русской национальной кухни.
Дандре был одним из первых импресарио, который понял могущество прессы. Он приглашал фоторепортёров и газетчиков на выступления Павловой, давал многочисленные интервью, связанные с её жизнью и творчеством, умело обыгрывал сюжеты, навеянные романтическим образом «Лебедя».
Анна Павлова открыла русский балет для Америки, где впервые балетные спектакли стали давать полные сборы. Только в декабре 1914 года её труппа дала 31 спектакль в разных городах — от Цинциннати до Чикаго.
В Лондоне жизнь входила в мирное русло.
В высшей степени деловой и предусмотрительный человек, Дандре на программках «Королевского зала» помещал две строчки с адресом импресарио для писем и предложений Анне Павловой.
Виктор Эммануилович ограничивал расходы на постановки, и в целом спектакли не поднимались выше среднего уровня. Анна сама ставила себе хореографические номера.
Балет для Анны Павловой, объехавшей сорок четыре страны, был своего рода религией, к которой она приобщила народы всего мира. За двадцать два года бесконечных турне балерина проехала на поезде более полумиллиона километров; по приблизительным подсчётам, она дала около девяти тысяч спектаклей. Это был действительно труд на износ.
…В августе 1930 года начинались репетиции для очередного турне по Европе.
Балетные спектакли в Европе начинались с Нидерландов. Местные газеты коротко сообщили: «Павлова прибыла в субботу 17 января из Парижа в своё последнее кругосветное турне. В поезде, возвращаясь с Ривьеры, она простудилась…»
Врачи советовали ей отменить гастроли. В Нидерландах климат сырой и холодный, простое простудное заболевание может осложниться. Но Анна решила всё же ехать.
В Гааге воспаление лёгких у неё перешло в гнойный плеврит. У постели балерины днём и ночью дежурили врачи. Иногда к Анне возвращалось сознание, и она беспокойно спрашивала: «А моя труппа? Что с нею?»
Согласно легенде, последний раз приподнимаясь на постели, как будто готовясь встать, она отчётливо и строго, как всегда распоряжалась, сказала: «Приготовьте мой костюм Лебедя». То была холодная ночь 23 января 1931 года…
Анну Павлову похоронили на лондонском кладбище Голдерс-Грин, вокруг — только белые цветы. Божественная русская балерина как-то заметила: «Ребёнком я думала, что успех — это счастье. Я ошиблась. Счастье — мотылёк, который чарует на миг и улетает…»
Виктор Дандре пережил жену на 13 лет. Все эти годы были посвящены Анне. Он создал клуб поклонников Павловой. Фотографии, редкие плёнки, костюмы из спектаклей — всё было принесено на её алтарь. Дандре хотел, чтобы о ней помнили всегда. Увы, клуб просуществовал недолго: пришли иные кумиры и иные времена.