100 великих супружеских пар
Шрифт:
В июне 1931 года Ривера получил вызов от мексиканского правительства: требовалось закончить работу над фресками в Национальном дворце. В Мексике супруги поселились в Голубом доме, а Диего на деньги, которые только что заработал, начал строительство в квартале Сан-Анхель дома, окружённого кактусами…
В апреле 1932 года Фрида и Диего снова оказались в Америке. На этот раз в «городе моторов» — Детройте.
Ривера целыми неделями пропадал на заводах, заполняя тетради набросками зданий. Он был поглощён новой работой. Фрида же старается отдыхать, особенно по
В июне стояла страшная жара. Фрида страдала от кровотечений, тошноты. Она беспокоилась за жизнь ребёнка и, как оказалось, не напрасно. 4 июля среди ночи у неё случился выкидыш.
Вообще, отношения Кало и Риверы, по свидетельству близкой знакомой Фриды, фотохудожницы Тины Модотти, были «страстными, одержимыми и порой мучительными». Диего постоянно изменял жене. Однажды Фрида застала мужа в собственной спальне, занимавшегося любовью с её младшей сестрой Кристиной. Ривера пытался оправдаться: «Забудь это как маленькую царапину!» Но она не забыла. Свою обиду Фрида даже выплеснула на холст, нарисовав картину с названием «Всего-то несколько царапин».
В 1936 году Кало в третий раз прооперировали правую ногу. Боли в позвоночнике то затихали, то возобновлялись. Фрида мучилась, но страдания не сломили её, закалили её характер…
Дом в Сан-Анхеле был очень оживлённым: чета Ривера, сёстры Фриды, слуги, шофёры. Не говоря о многочисленных животных: обезьянках, попугаях, собаках. Всё это требовало необычайно больших расходов, и супруги Ривера жили куда расточительней, чем могли себе позволить. Фрида ничего не зарабатывала и чувствовала себя виноватой от того, что Диего приходилось постоянно тратиться на её лечение. Она стала брать в долг у друзей и через друзей же передавала Диего записки, в которых просила выдать ей нужную сумму на хозяйство, на прачку, на лекарства, не решаясь сама обращаться к нему…
Помимо повседневных расходов добавлялись ещё траты на произведения искусства доколумбовой Мексики для обширной коллекции Диего. Нельзя забывать и о коллекции предметов культа и народных промыслов, которую собирала Фрида: куколки, платья, украшения…
В ноябре 1936 года Ривера получил телеграмму из Нью-Йорка, в которой его просили ходатайствовать перед мексиканским правительством о предоставлении политического убежища Льву и Наталье Троцким. Диего отправился за разрешением к президенту Мексики Карденасу и заручился его согласием.
9 января 1937 года Троцкие прибыли в Тампико. Они с удовольствием расположились в Голубом доме в Койоакане.
Ривере, с присущей ему раскованностью, удалось установить с Троцким тёплые отношения. Несмотря на некоторый анархизм, что не нравилось Льву Давыдовичу, природная непосредственность и благородство Диего искупали всё…
Ореол «великого революционера», которому ежеминутно грозила смертельная опасность, не мог не подействовать на экзальтированную натуру Фриды. И Троцкий, и Кало были людьми со сложным внутренним миром, хотя проявлялось это по-разному. Но им было интересно друг с другом.
Они
Была весна. Отношения Льва Давыдовича и Фриды становились всё более очевидными, они встречались даже в доме Кристины. В июле Троцкий на некоторое время уехал в деревню, откуда писал Наталье: «Можешь думать обо мне без волнений». Но он писал и Фриде, умоляя не покидать его.
Но если Троцкий так и не решился оставить жену, то между Диего и Кало произошёл разрыв.
20 августа 1940 года состоялось роковое покушение на Троцкого. Ривера, оказавшийся в числе подозреваемых, поспешил уехать в Сан-Франциско.
Диего писал, звонил Фриде, предлагая соединиться вновь… И та дрогнула: отправила телеграмму в Сан-Франциско, сообщая, что приедет к нему в конце ноября.
В декабре 1941 года они поженились вновь. Кало поставила перед Диего ряд условий: они должны прервать интимные отношения, при которых его измены были невыносимыми для Фриды. Оба должны быть терпимы друг к другу, независимыми и дружелюбными. Ривера условие принял.
Вернувшись в Мехико, они расположились в голубом доме, где Фрида старательно приготовила комнату для Диего.
Кало работала столько, сколько позволяла ей жизнь с Диего и её измученное тело. Она больше творила в периоды одиночества и тоски, чем когда на ней были домашние хлопоты… В отличие от Диего, о котором Фрида говорила, что «его энергия сокрушает все маятники и календари», она работала всего по нескольку часов в день.
В 1942 году в Мехико открылась школа искусств «Эсмеральда» с весьма либеральной и демократичной системой обучения. Среди живописцев и скульпторов, преподававших в школе, были также супруги Ривера.
Из-за слабого здоровья Фрида давала уроки у себя дома. Учащиеся, очарованные ею с первого же дня, охотно включились в игру. Те дни, когда группа собиралась в Голубом доме, всегда были праздником.
К сожалению, здоровье художницы с каждым годом становилось всё хуже. Одна операция следовала за другой. Картины, написанные в последний период её жизни, прекрасны, мучительны. Вот, например, автопортрет «Диего в моих мыслях» — полотно необычайной тонкости, где изображение Диего, того, которого всегда недоставало ей, который всегда был слишком далеко, чей образ становится наваждением, написан на лбу Фриды.
В конце 1940-х годов их союз опять едва не распался из-за открытой связи Риверы с актрисой Марией Феликс. Фрида пристрастилась к алкоголю. Ей был нужен Диего, а Диего — другие женщины. «Чем сильнее я люблю женщин, тем сильнее я хочу заставить их страдать», — признавался он.
В 1950 году состояние Фриды стало катастрофическим. Всего же за свою недолгую жизнь она перенесла 33 операции! Несколько попыток самоубийства совсем истощили её, но она не знала своей смертельной дозы. Однажды она чуть было не сожгла себя. Но выжила.