100 великих супружеских пар
Шрифт:
Летом 1943 года Дэвид Гринглэсс проходил военную подготовку в Мэриленде, то и дело приезжая на побывку в Нью-Йорк. В один из таких приездов Гринглэссы и Розенберги отправились вместе в кино. В очереди к кассе Юлиус рассказал Дэвиду, что он побывал в советском посольстве и предложил его сотрудникам свои услуги в качестве шпиона. В посольстве, по его словам, к нему поначалу отнеслись как к провокатору. Тогда Юлиус рассказал, что он организовал ячейку Лиги молодых коммунистов, что все её члены теперь инженеры и работают на оборонных предприятиях, а кроме того, его зять служит на военной базе, где хранятся и испытываются новые виды оружия.
Сотрудник нью-йоркской резидентуры и куратор
В оперативных сводках сохранилась переписка. Центр: сообщите данные на Этель. Резидентура ответила: домашняя хозяйка, больна, нигде не работает. К работе её не привлекали, но, безусловно, она была в курсе дел мужа и поддерживала его.
Вербовка Рут Гринглэсс, жены Дэвида, прошла удивительно гладко. За обедом в доме Розенбергов Юлиус для начала спросил её, как она относится к Советскому Союзу и сколь глубоки её коммунистические убеждения. Рут без промедления ответила, что, по её мнению, социализм — единственная надежда человечества, а Советским Союзом она бесконечно восхищается. Не желает ли она в таком случае помочь Советскому Союзу? Рут сказала, что почтёт за честь, а на реплику Этель, что неплохо было бы спросить об этом и Дэвида, заявила, что Дэвид, вне всякого сомнения, согласится с её решением.
Розенберги жили очень скромно. Несмотря на это Юлиус первые годы отказывался от вознаграждения за помощь советской разведке. Потом ему стали давать небольшие суммы — встретиться с друзьями и изучить возможный источник, угостить кого-то. Выходило долларов по 25–30. У Юлиуса и Этель была искренность и огромное желание помогать советскому народу в борьбе с Гитлером.
24 декабря 1944 года Александр Феклисов получил от Юлиуса «подарок для Красной армии». Коробка весила килограммов семь. В ней был полностью собранный радиовзрыватель и запасной комплект ламп к нему. Этот прибор советские специалисты оценили очень высоко. Они усовершенствовали американский образец радиовзрывателя. Эта его модификация применялась в ракете, которой был сбит 1 мая 1960 года над Уралом самолёт-шпион «У-2», пилотируемый Пауэрсом.
Юлиус Розенберг очень рисковал.
А вот к атомным делам Юлиус отношения не имел. Дэвид Гринглэсс передал секретные чертежи из Лос-Аламоса, где американцы делали свою атомную бомбу. Но это был случайный эпизод. Гринглэсс передал два рисунка без указания размеров частей линзы, которые он как механик вытачивал на станке. Видные американские учёные-атомщики оценили эти чертёжики как «никчёмные».
Как же всё-таки американцы вышли на Розенбергов? Всё началось с предательства агента советской резидентуры Гарри Голда, которого ФБР перевербовало в 1948 году. Он вывел на физика Фукса из атомной лаборатории и Гринглэсса. Фукс о Розенбергах, естественно, ничего не знал, а Гринглэсс с женой под давлением ФБР показали на своего родственника Юлиуса Розенберга. За это Гринглэссу было обещано если не помилование, то малый срок, а его жена Рут, которая собственно и вовлекла мужа во всё это дело, вообще избежала наказания.
В отношении четверых, которые могут стать жертвами признаний Голда, были приняты меры к их эвакуации. План побега
В июне 1950 года Розенберг обзавёлся «запасными» документами на себя, жену и детей. Но было уже поздно, 17 июля ФБР арестовало его по обвинению в шпионаже.
Юлиус Роэенберг был арестован на основании показаний Дэвида Гринглэсса, которые он дал в этот день. Против Этель Роэенберг, по заключению экспертов министерства юстиции, достаточных свидетельств всё ещё не было.
Этель взяли под стражу 11 августа в зале суда, после того как она отказалась отвечать на вопросы большого жюри на основании пятой поправки. (Пятая поправка освобождает обвиняемого от обязанности свидетельствовать против самого себя.)
Детей Розенбергов — Майкла и Роберта — отправили на попечение их бабушки, матери Этель Розенберг.
Они отрицали абсолютно все обвинения, а на вопросы о своём членстве в коммунистической партии отвечали ссылкой, на пятую поправку к Конституции США. Некоторые эксперты полагают, что эта тактика защиты была ошибочной: если обвиняемые не считают предосудительным членство в компартии, то почему подтверждение этого факта они квалифицируют как свидетельство против самих себя?
В том, что Юлиус Розенберг руководил шпионской группой, сомнений не было. По словам Феклисова, Розенберг и члены его группы передали советской разведке тысячи страниц секретной технической документации стоимостью в миллионы долларов.
Иное дело Этель. После безуспешных попыток склонить её к сотрудничеству (впоследствии Уильям Роджерс, в то время заместитель министра юстиции США, позднее — госсекретарь в администрации Никсона, подтвердил, что именно таков был замысел обвинения) ей был инкриминирован один-единственный эпизод, о котором рассказала следствию Рут Гринглэсс. Дэвид полностью подтвердил её показания.
Дело было в квартире Розенбергов. Когда Дэвид вручил Юлиусу схему бомбы и её описание, Юлиус тотчас удалился в другую комнату. Прочитав описание, он сказал, что материал очень хорош и его нужно немедленно перепечатать. Из дальнейших реплик выяснилось, что по причине неразборчивого почерка Дэвида Розенберги перепечатывают все его донесения и делает это, будучи профессиональной машинисткой, Этель.
Дело Розенбергов многие в США считают процессом века. В качестве свидетелей обвинения намеревались пригласить более сотни специалистов во главе с Робертом Оппенгеймером — хотели привлечь светил, которые создавали первые атомные бомбы. Но ни единого видного атомщика на суде не оказалось. Или учёные отказались, или судьи не были уверены, что учёные дадут нужные показания. Суд шёл с нарушением многих статей закона. Ведь к смертной казни приговариваются только шпионы, работающие в военное время в пользу врага.
29 марта 1951 года жюри присяжных признало супругов виновными в заговоре в целях шпионажа. 5 апреля судья Кофмэн объявил приговор. Розенберги были приговорены к смертной казни. Обвинение не просило смертного приговора. Оглашая своё решение, судья сказал, что преступление Розенбергов «хуже, чем убийство». Он обратил внимание членов конгресса на то, что максимальное наказание за шпионаж в мирное время — двадцать лет тюрьмы, и призвал их ужесточить закон.
На следующий день «Нью-Йорк таймс», ссылаясь на охранников тюрьмы, сообщала, что Розенберги, которых наконец-то поместили в одну камеру, пели. Юлиус исполнял «Боевой гимн Республики»; Этель, учившаяся вокалу, — арию Чио-Чио-сан из второго акта «Мадам Баттерфляй», самую знаменитую, самую пронзительную: «Ясный день, желанный».