100 великих тайн Второй мировой
Шрифт:
16 января двое датских агентов сопровождали Джейн на Центральный вокзал в Стокгольме. Никто не может сказать, как они с ней встретились и как уговорили ехать вместе с ними. Они сели в ночной поезд на Мальмё, где уже были забронированы номера в «Гранд-отеле».
Персонал позже поведал полиции, что в отеле остановились две поразительные рыжеволосые девушки и что они поселились в соседних номерах. Одну из них позже видели на станции Мальмё садящейся в стокгольмский поезд. Это было частью тщательно продуманного прикрытия: странная шатенка поменялась одеждой с Джейн и приняла её облик на время, достаточное для того, чтобы дать датчанам возможность тайно вывезти подлинную Джейн из Швеции.
Ночью 19 января Джейн и её датские компаньоны взошли на борт парома, отправляющегося
Когда паром продолжил свой путь в ночной темноте, Джейн Хорни была хладнокровно убита, и её тело брошено в ледяную воду. Один из датских агентов, схваченный полицией в Швеции, фактически сознался в преступлении, и хотя позже он отказался от своих показаний, не оставив шведам другой альтернативы, как только отпустить его ввиду отсутствия доказательств, нет сомнений в том, что убийство было совершено.
Однако исчезновение Джейн Хорни было только началом загадки. Как только закончилась война, шведская секретная служба внезапно закрыла собранную на неё датчанами картотеку. Британцы заявили, что они никогда не слышали о ней, а бывшие офицеры германского абвера, знавшие её, хранили упорное молчание.
Длящееся молчание могло означать, что Джейн Хорни была агентом высшего класса или даже двойным агентом. Но могло быть и более интригующее и трагическое объяснение. Джейн — просто искательница приключений, светская девушка, жившая за счёт всех этих агентов секретных служб, пытавшихся использовать её. Она перехитрила их и, став помехой, была безжалостно убита.
ЭТОТ НЕПРЕВЗОЙДЁННЫЙ «ЦИЦЕРОН»
29 октября 1943 года, в день национального праздника Турции, президент Турецкой республики Исмет Инёню принимал представителей дипломатического корпуса в своём дворце в Анкаре. По традиции, послы по прибытии собирались в салоне, примыкающем к салону президента, чтобы обменяться замечаниями о погоде в ожидании приглашения для принесения поздравлений по случаю праздника. Но с началом войны некоторые из этих дипломатов сторонились друг друга и отнюдь не обменивались любезностями. Турция была нейтральной страной, весьма необходимой для воюющих сторон. Она играла роль буферного государства между Англией и Россией и служила пробкой, закрывающей для Германии двери на Восток. Анкара стала центром политических интриг, и представители воюющих сторон избегали личных встреч и разговоров тет-а-тет.
Однажды посол Германии в Анкаре Франц фон Папен был вызван в посольство, где его ждала телеграмма, которую дешифровать должен был «адресат лично». Телеграмма была из министерства иностранных дел рейха и содержала такой текст: «Послу фон Папену. Совершенно секретно. Согласитесь на предложение слуги британского посла, приняв все меры предосторожности. Специальный курьер прибудет 30 октября до полудня. Ждём отчёта немедленно после передачи документов. Риббентроп». Это была телеграмма, которую Папен уже отчаялся получить. То был ответ на его телеграмму, отправленную два дня назад, которой он извещал своего министра о поразительном предложении, им полученном. Учитывая важность этого предложения, ответ должен был последовать немедленно. Этого не случилось. Папен был в очень плохих отношениях с Риббентропом и уже привык к его грубостям. Но когда он узнал, что министр даёт ему свободу действий, старый инстинкт секретного агента, дремавший в нём, внезапно проснулся.
В такого рода делах надо действовать быстро. Не имея возможности вызвать советника Енке, который был на приёме у президентши, он решил немедленно пригласить торгового атташе Мойзиша, человека, который и затеял всё дело. Этот Мойзиш был молодым человеком маленького роста, с острым личиком, с которым Папен вёл себя осторожно, так как тот был человеком гестапо, но, кроме Енке, это был единственный человек, посвящённый в это дело. У посла не было выбора.
Мойзиш принял новость с видимой радостью. Зная гораздо лучше посла сложные пружины немецких секретных служб, которые благодаря всеобщей подозрительности дошли до невероятной запутанности,
Взяв пачку депеш с пометкой «Совершенно секретно», он спустился с ними в свою комнату в полуподвале, чтобы сейчас же подняться в людскую, где другие слуги готовились с приятностью провести свой выходной день. С каким нетерпением он ждал их ухода! Как только дом опустел, он, зная, что его хозяин часа два потратит на визиты и другие служебные обязанности, заперся у себя, чтобы сфотографировать документы, подсвечивая лампой, стоящей у изголовья его кровати. После чего, убедившись, что путь свободен, поднялся и положил бумаги на место в точности в том порядке, в каком он их нашёл. Но, прежде чем он вышел из комнаты, его осенила гениальная идея. Вспомнив, как, работая шофёром в посольском гараже, он научился открывать дверцы машин, не имея ключей, он сделал отпечатки двух замков с помощью воска свечи, которую всегда носил в кармане на случай отключения электричества. Всё это заняло у него несколько минут. Он сам был ошеломлён ходом событий.
Это была не первая дипломатическая должность, которую занимал Эльеса Базна. Семь лет он служил у югославов, затем у американцев и у немцев. У американцев его постигла неудача: полковник, военный атташе, у которого он служил, выпивал литр виски ежедневно. Это был человек, который работал только в рабочее время: со службы он не приносил ничего, кроме бутылок «бурбона» в служебном портфеле.
В германском посольстве у него были кое-какие шансы. Но советник Енке, у которого он служил, был необыкновенно подозрителен. Ему не везло с карьерой. Это был деловой человек, который провёл всю жизнь в Константинополе и получил свой нынешний пост только благодаря женитьбе на сестре министра иностранных дел Риббентропа. Он, в сущности, был в той же степени турком, как сам Эльеса Базна, и резиденцию его сторожили страшные охранники. Едва Эльеса попытался сунуть нос в корреспонденцию фрау Енке, как был тут же уволен с должности.
После этого провала Эльеса некоторое время мыкал горе на извилистых улочках старых кварталов Анкары, пока ему на глаза не попалось объявление: «Требуется хавасс в посольство Великобритании». Эльеса подпрыгнул от радости, но оказалось, что объявление дал первый секретарь посольства, которому требовался слуга-шофёр для няни его ребёнка. Несмотря на своё отвращение к этой работе, лишённой блеска и плохо оплачиваемой, Эльеса видел в ней способ снова попасть в дипломатическую среду. Скупость и беспечность его нового хозяина незамедлительно дали мощный толчок его врождённой неделикатности. Он начал набивать руку, тренируясь на промокашках и письмах, выброшенных в корзину. Эти упражнения позволили ему усовершенствовать свою технику, и кроме того, он сконструировал специальную подставку для своей «лейки» в ожидании счастливого случая, который должен был изменить всю его жизнь.
Старый хавасс посла Великобритании тяжело заболел, и посол обратился к первому секретарю с просьбой найти ему замену. Этот блестящий молодой человек, для которого были обременительны поиски слуги, бегло просмотрел объявления и, не найдя ничего подходящего, предложил послу взять Эльесу. Такое повышение в должности опьянило нашего героя. Жалованье его удвоилось, о такой роскоши он не мог и мечтать. Бедный хавасс обновил свой гардероб и красовался в «Палас-отеле» Анкары в каждый свой выходной.