100 великих узников
Шрифт:
Причины таких разногласий в оценке этой личности различны, ведь и само время, в которое жил Н. Макиавелли, полно противоречий. В XIV веке Италия разделялась на множество небольших княжеств, в каждом из которых господствовали свои политические настроения: в Ломбардии царил военный деспотизм, Тоскана была объята республиканским духом, в Папской области бушевала анархия, Неаполь представлял собой королевство — недавно образованное, но уже клонившееся к закату. Все эти государства, хотя и соединенные общностью языка и религии, разделялись личными выгодами и потому постоянно враждовали друг с другом.
Несмотря на беспрестанные междоусобицы, Италия была цветущей страной. Сама она не пыталась завладеть другими государствами, но и свои территории не дозволяла завоевать. К тому же все войны
Но разъединенная Италия сильным противникам не могла сопротивляться. В 1484 году французский король Карл VIII вступил со своими войсками в Италию, чтобы завоевать Неаполь, и тогда итальянцы поняли, что война принимает непривычный для них оборот. Швейцарцы не давали пленным пощады, исключая тех, с кого надеялись получить хороший выкуп. Был разграблен городок Рапалло, а больных, помещавшихся в госпитале, убили только из-за того, что победители захотели получить их одежду. При взятии Монте-Фертино никто из его жителей не избежал смерти, и эти «подвиги» французской армии сначала привели итальянцев в ужас, а потом пробудили в них национальный дух. В битве при Таро, а также в Барлетском сражении они показали героизм и мужество, но эти и другие победы, хоть и льстили их национальной гордости, но не способствовали выходу страны из тяжелого положения.
Некоторые итальянские города (например, Милан и Венеция) призывали объединиться против общего врага, но Флоренция, руководимая тогда Пьетро Медичи, не хотела принимать в этом участия. Более того, банкирский дом Медичи финансировал французских королей. Пьетро предпочел договориться с Карлом VIII и уже готов был впустить французские войска в город. Народ толпами стал собираться на улицах и площадях Флоренции, у многих в руках появилось оружие: казалось, что люди, в течение 60 лет терпевшие тиранию Медичи, теперь ни перед чем не остановятся. Однако при таком возбуждении и решимости господствовала и общая неуверенность горожан в себе, и их недоверие к другим.
Н. Макиавелли был образованным человеком. В 29 лет он стал правителем второй канцелярии Синьории, а вскоре и секретарем «Совета десяти». Известен он был как искусный деятель в решении некоторых юридических дел, и Синьория посылала его, в качестве дипломата, к разным влиятельным лицам, итальянским государям и правительствам республик, к римскому папе и императору. Четыре раза Н. Макиавелли ездил к французскому королю, и во всех посольствах он обнаружил редкую наблюдательность, умел быстро схватывать особенности чужой страны, ее силы и слабости и т. д. Но самому ему редко приходилось до конца доводить свои миссии, Флоренция посылала для завершения дел кого-нибудь из богатых своих граждан, а Н. Макиавелли возвращался ни с чем. Но он никогда не жаловался и по приказу Синьории с прежним энтузиазмом отправлялся в следующую миссию. Например, когда Флоренция напрягала свои силы для покорения Пизы, а наемные войска и ненадежная помощь срывали ее планы, Н. Макиавелли предложил составить национальную армию. Предложение его приняли и поручили осуществить его. Когда Пиза покорилась, именно он вел окончательные переговоры, и благодаря его усилиям покоренный город не только не был наказан, но даже получил некоторые привилегии.
В течение 14 лет своей деятельности Н. Макиавелли составил несколько тысяч дипломатических писем, правительственных распоряжений, военных приказов, проектов законов… Но, выполняя многие поручения Синьории, Н. Макиавелли не превратился в замкнутого и угрюмого чиновника, а остался живым и общительным человеком, любил хорошо одеваться и не жалел на это денег, даже когда их было у него не слишком много. Он был душой вечеринок, которые иногда устраивали члены «Совета десяти».
Постоянные разъезды и соединенные с ними хлопоты расстроили здоровье Н. Макиавелли. В 1511 году он подвергся такой жестокой болезни, что даже не думал пережить
Крепкое здоровье пересилило болезнь, и Н. Макиавелли снова вступил в должность, но судьба готовила ему новый удар. Папа римский Юлий II, чтобы восстановить во Флоренции власть семейства Медичи, вошел в сношения с императором Максимилианом и испанцами. Флоренция стала спешно собирать войска и укреплять свои слабые пункты обороны. Этим поручили заняться Н. Макиавелли, и целых три месяца он неусыпно заботился об исполнении задания. Но все оказалось тщетным: в августе 1512 года испанские войска, которыми командовал неаполитанский вице-король Рамон Кадорна, вторглись в Тоскану, потом вошли во Флоренцию, куда вскоре вернулись и Медичи. Они восстановили свою власть, уничтожили прежние свободы, и порядки в городе стали быстро меняться. Н Макиавелли не старался втереться в окружение Медичи, но свою лояльность им продемонстрировал. Один из биографов Н. Макиавелли писал:
Пусть должностные лица сменяли друг друга, он — образованный человек, который отдает свое перо и талант на службу тем, кто у власти. Так вели себя тогда художники, солдаты, поэты. Он — слуга государства, а не заговорщик; он верно служил Республике во времена пополланского режима и готов верно служить режиму Медичи.
Но те не могли простить ему прежней деятельности: в декабре 1512 года Н. Макиавелли отстранили от должности секретаря и признали не способным занимать какие-либо другие должности. Потом вышло постановление о том, что в течение года Н. Макиавелли не имеет права покидать флорентийскую территорию, к тому же он должен был внести залог в несколько тысяч флоринов золотом. Таких денег у него не было, и эту значительную сумму за Н. Макиавелли внесли трое его друзей. Через неделю было принято новое решение, по которому ему запрещалось переступать порог Старого Дворца, в котором он проработал целых 14 лет.
Впоследствии распоряжения эти были отменены, и Н. Макиавелли позволили появляться во Флоренции — сначала один раз в год, а потом и чаще. Повинуясь этим декретам, он хотел удалиться в свое поместье, но новое несчастье обрушилось на него. После смерти папы Юлия II для выбора нового главы святого престола конклав собирался в Риме. Кардинал Джованни Медичи ехал туда через Флоренцию, и этим обстоятельством решили воспользоваться сторонники республиканского правления. Они решили убить кардинала, а потом восстановить во Флоренции республику в том виде, в каком она была до нашествия испанцев. Но заговор был открыт, его организаторы — П. Босколи и А. Каппони — схвачены, а вместе с ними и многие подозреваемые. В числе последних оказался и Н Макиавелли, вся вина которого состояла в нескольких неосторожных выражениях насчет нового правительства. Его подвергли жестокой пытке: H. Макиавелли связали руки за спиной веревкой, на которой его подняли к потолку и потом быстро опустили вниз, не дозволяя, однако, коснуться пола. Так продолжалось несколько раз, но железная натура узника вынесла эту пытку, и он не признался ни в чем.
Тогда Н. Макиавелли заковали в цепи и бросили в тюрьму, откуда он писал Джулиано Медичи о своей невиновности.
Джулиано, на ногах моих — цепи, на плечах — шесть оборотов веревки. Не стану исчислять других своих бедствий — так всегда обходятся с поэтами. Эти стены покрыты гадами, и гадами так хорошо откормленными, что они кажутся тучей мотыльков. Никогда — ни при Рансево, ни в лесах Сардинии не было зловония, подобного зловонию «приятного» жилища, в котором я обитаю. Шум так велик, что кажется, Юпитер и Этна готовы разгромить землю; того заковывают, этого расковывают — беспрестанный шум от ключей и заклепываемых гвоздей, иной кричит, что его заключили слишком далеко от земли. Но более всего я огорчаюсь, когда сквозь сон при солнечном восходе слышу пение, это вели на казнь осужденных заговорщиков. Пусть идут, только бы ваше страдание обратилось ко мне, благодетель, и освободило бы меня от этих ненавистных оков.