100 великих загадок истории Франции
Шрифт:
Генерал Мале
В 1804 г. в Париже был раскрыт так называемый «заговор предположений». Возмутителю спокойствия Мале удавалось какое-то время скрываться от полиции, но затем он угодил в тюрьму Ла Форс, откуда его перевели в клинику Дюбюиссона. Здесь «лечились» республиканцы, демократы и либералы, разошедшиеся во взглядах с режимом.
Пользуясь своей относительной свободой, Мале через свою жену Дениз наладил с сообщниками
Поскольку Софи благодаря дружбе с Дениз знала в общих чертах о замыслах Мале и сочувствовала им всей душой, она заочно познакомила его с Гидалем, а Лагори генерал знал и раньше. К этой троице примкнул и Бокеямпе. Штаб восстания был создан.
Мале стал подыскивать надежных людей на воле. В этом ему помог аббат Лафон. Имея обширные связи, он познакомил генерала с капралом Жаком Огюстом Рато, сыном бордоского священника, и 28-летним анжуйцем Андре Бутро, также выходцем из семьи священника. Еще одним участником заговора стал испанский монах Хозе Мария Каамано, пострадавший от произвола наполеоновских властей: заподозренный в шпионаже, он без суда и следствия просидел четыре года в тюрьме Ла Форс. По поручению Лафона Каамано снял квартиру на улице Сен-Пьер.
22 октября, сразу после ужина, Мале и Лафон бежали из клиники. Рато и Бутро поджидали их в условленном месте. Через площадь Вогезов и улицу Сен-Жиль заговорщики благополучно добрались до глухого тупика Сен-Пьер.
На конспиративной квартире они занялись подделкой документов. Этим в основном занимался юрист Бутро. Лафон обновлял старые указы и воззвания. Мале составлял черновики, тщательно проверял переписанное и скреплял своей подписью. Наконец приготовления были закончены. Мале переоделся в генеральский мундир. Бутро получил трехцветную ленту комиссара, а Рато – мундир адъютанта. Все, кроме Лафона, поднялись. Аббат, сославшись на боль в ноге, решил пока остаться, у него были другие планы, этой же ночью он бежал из Парижа.
Мале в сопровождении своих спутников направился в центральную казарму. Командующий когортой Сулье был сильно простужен. Когда трое вошли в его комнату, он приподнялся на постели. «Генерал Ламот», – представился Мале. Это был экспромт. Мале вдруг сообразил, что на его мундире нашивки бригадного генерала, а он в качестве военного коменданта Парижа, которым сам себя назначил, должен быть генералом дивизии. И вот, чтобы в первый же момент не посеять подозрения, он избрал псевдоним, взяв имя реального лица. Выдержав паузу, Мале продолжил: «Император умер. Он убит 8 октября под Москвой…»
Затем был зачитан приказ военного коменданта Парижа. Сулье, получившему чин полковника, предписывалось незамедлительно вести вверенные ему войска на Гревскую площадь. Надлежало занять ратушу и вместе с префектом департамента Сены подготовить зал заседаний для временного правительства. Под приказом стояла подпись дивизионного генерала Мале.
Заместитель больного Сулье, капитан Пикерель, приступил к выполнению приказа. Так, дождливой ночью 23 октября 1812 г. началась одна
Пикерель собирал и выводил из казармы солдат, строя их в каре. Наконец Бутро при колеблющемся свете факела начал читать. «Постановление Сената от 22 октября 1812 года. Сенат, экстренно собравшийся, прослушал сообщение о смерти Наполеона, которая имела место под стенами Москвы 8 числа сего месяца…»
К концу чтения Бутро закашлялся. Мале пришел ему на помощь. Призвав к уничтожению всех, кто станет у них на пути, генерал мимоходом бросил намек на будущую республику: «Соединим же наши силы и дадим родине конституцию, которая принесет подлинное счастье французам!»
Мале приказал капитану Пикерелю послать двух вестовых, снабженных копиями соответствующих документов, в соседние казармы. Два других солдата в сопровождении Рато были отправлены на квартиру Каамано, чтобы забрать генеральские мундиры для Лагори и Гидаля. Пять рот из десятой когорты во главе с капитаном поступали в распоряжение Мале и Бутро, шестая же под командованием Сулье должна была утром идти прямо к ратуше.
Мале со своим отрядом отправился в тюрьму Ла Форс и освободил сообщников. Генерал Лагори, назначенный министром полиции, получил задание вместе с Гидалем и Бутро арестовать префекта Паскье, шефа тайной полиции Демаре, министра полиции Савари, герцога Ровиго. Бутро надлежало занять место Паскье. Кроме того, Гидалю поручалось арестовать архиканцлера Камбасереса, военного министра Кларка и графа Реаля – все трое проживали в одном округе. Бокеямпе должен был встретить у ратуши отряд с полковником Сулье, а затем занять должность префекта округа Сены вместо Фрошо, который вошел в состав правительства. Отдав распоряжения, Мале направился в главный штаб на Вандомской площади.
Вестовые, посланные утром из казарм десятой когорты, прекрасно справились с заданием. Прибыв на улицы Миниме и Куртиль, где находились казармы первого и второго батальонов, они передали начальству документы, дополнив их устными рассказами о действиях «генерала Ламота». В обеих казармах командиры подняли людей, совершенно не интересуясь достоверностью информации. Если у кого и возникали сомнения, то ненадолго. Роты поднимались и шли по приказу: одни – занимать казначейство и государственный банк, другие – охранять министерства, третьи – закрывать заставы.
Исполнительный Сулье, получив от нового начальства чин полковника, старался вовсю. В седьмом часу утра, превозмогая болезнь, он поднялся с постели и во главе шестой роты отправился на Гревскую площадь. Прибыв в ратушу, он потребовал графа Фрошо, префекта округа Сены. Фрошо не оказалось – он имел обыкновение ночевать в своей загородной вилле. За ним послали.
Граф Фрошо пользовался полным доверием Наполеона; именно ему он был обязан своим положением, титулом и богатством. Однако известие о смерти императора не слишком взволновало Фрошо, поскольку одновременно с этим ему доложили, что он является членом нового правительства. Вдохновленный полковником Сулье, граф стал готовить главный зал ратуши к приему нового правительства…
Но если средние и нижние звенья механизма работали безотказно, то о верхнем эшелоне этого сказать было нельзя. Штаб Мале – сам он об этом узнал слишком поздно – оказался не на высоте.
Лагори и Гидаль справились с первой частью своей миссии вполне успешно, арестовав Савари, Паскье и Демаре, потом дело застопорилось. Гидаль решил сделать передышку, и вместо того чтобы завершить доверенную ему операцию и обезвредить главных сановников империи – Камбасереса, Кларка и Реаля, он пошел подкрепиться спиртным – и ему стало не до арестов.