100 великих загадок истории Франции
Шрифт:
По плану, который он столь скрупулезно подготовил, королевские дети должны были первыми покинуть дворец.
Вечером 20 июня 1791 г. Мария-Антуанетта разбудила детей и фрейлину. Ей удалось, не привлекая внимания национальных гвардейцев, вывести их во двор. Аксель их уже ждал, переодевшись кучером. Прячась в тени карет придворных, прибывших, чтобы присутствовать на церемонии отхода ко сну короля, беглецам удалось добраться до кареты, купленной по случаю Ферсеном. Мадам де Турзелль и дети сели в карету. Аксель взобрался на место возницы, широким жестом хлестнул лошадей и медленно вывел карету со
Может быть, он считал для себя невозможным находиться под защитой того, кого считали любовником его жены. Королева еле сдержала слезы, когда Аксель открыл дверцу кареты и поклонился ей:
– Прощайте, мадам Корф!
Это было имя, под которым бежала королевская чета.
Быстро поменяли лошадей, и вот уже Аксель глядит вслед удаляющейся карете, грохот железных колес замирает в ночи. Ферсен смотрит на часы – беглецы отстают на два часа от намеченного графика действий.
Только 23 июня, прибыв в Арлон, Ферсен узнал о катастрофе, о том, что король был узнан и возвращен с королевой в Париж. «Все потеряно, – пишет он своему отцу, – я в отчаянии!»
Мария-Антуанетта знала, как жестоко будет страдать любящий ее человек, находясь вдали от нее. В ту ужасную ночь в Варенне, когда 10 000 крестьян осаждали бакалейную лавку, где умирала старая монархия, она все спрашивала:
– Как вы думаете, месье Ферсену удалось спастись?
Едва вернувшись в Тюильри, 29 июня, королева написала ему: «Я еще существую. Как я о вас волновалась и как сожалею о тех страданиях, что вы перенесли, не имея о нас никаких сведений. С нас не сводят глаз ни днем, ни ночью, но мне это все равно. Прощайте. Я не могу больше писать…»
Почти не сохранилось писем королевы к Ферсену, большинство было уничтожено. Одно из чудом сохранившихся свидетельствует о горячих чувствах Марии-Антуанетты к «дорогому Риньону», как она называла Ферсена: «Я хочу сказать, что люблю вас и только об этом и думаю… Сообщите мне, кому я могу пересылать письма для вас, ибо не могу жить без них. Прощайте, самый любимый и самый любящий из людей. Я вас обнимаю от всего сердца».
Несчастная женщина тем более не находила себе места, потому что месяцами не имела никаких вестей от Ферсена. Она просит их общего знакомого: «Если будете ему писать, скажите, что ни расстояния, ни страны не могут разлучить сердца; я убеждаюсь в этом каждый день».
Отчаянное положение усилило ее чувства. Она отправляет тому же знакомому два кольца. На внешней стороне каждого были выгравированы три лилии, на внутренней стороне – надпись: «Трус, кто их бросит». Она писала: «То кольцо, что завернуто в бумагу для него, пусть сохранит его, оно как раз его размера, я носила его на руке два дня, прежде чем отправить. Сообщите ему, что это от меня. Я не знаю, где он,
Аксель не покинул Марию-Антуанетту. Он развил бурную деятельность, отправился в Вену, потом по всей Европе собирая коалицию для освобождения пленников Тюильри. Ему это не удалось – слишком разные интересы столкнулись. Тогда он готовит новый побег и, чтобы получить согласие на этот план, решается сам приехать в Париж. Он приехал – 13 февраля 1792 г. Это было безумие. Он – иностранец, раньше был отдан приказ об его аресте, но он рисковал своей жизнью для того, чтобы вырвать Марию-Антуанетту у ее жестокой судьбы. С поддельными документами, под видом курьера, он пробрался в Париж. Никем не замеченный, он проникает во дворец через знакомую ему потайную дверь и не покидает покоев королевы до вечера следующего дня. «К счастью, она живет все в тех же комнатах», – пишет он в своем дневнике.
В шесть часов вечера Ферсен встречается с королем. Почему эта задержка на целые сутки? Скрыла ли королева от мужа присутствие Акселя, чтобы побыть с ним наедине?
Король отказался от побега, не желая повторять историю, случившуюся в Варенне. «Действительно, много раз обещав остаться, он стал щепетилен и отказался бежать, так как он честный человек», – писал Аксель. В девять тридцать Аксель покидает Марию-Антуанетту и незаметно выскальзывает из Тюильри.
Он больше никогда не увидит Марию-Антуанетту. Никогда!
Не в силах помочь, Аксель отправился в Брюссель и оттуда проследил ее путь в бездну. Надо перечесть письма королевы, полные криков отчаяния, чтобы понять страдания Акселя. Дворец Тюильри превратился в обломки корабля, разбитого революционной бурей. Мария-Антуанетта жила там в тоске и тревоге, прислушиваясь к зловещему шуму за стенами замка, желая иногда мгновенной смерти, чтобы прекратить эту пытку ожидания конца. «Я еще жива, но это просто чудо», – пишет она 20 июня.
23 июня: «Ваш друг в огромной опасности…»
26 июня: «Сообщите всем, кто близок королю, чтобы они поостереглись, времени почти нет…»
3 июля: «Наше положение ужасно. Сможем ли мы вновь увидеться в спокойной обстановке?»
24 июля: «Жизнь короля и королевы в огромной опасности, толпа убийц у стен дворца растет с каждым часом…»
Больше она не писала, или не смогла отправить письма, или их перехватили. Через пятнадцать дней парижский люд захватил дворец, и Мария-Антуанетта была заточена в башне Тампля. Аксель только по газетам мог следить за ее соскальзыванием в пропасть. «Я себя упрекаю за то, что дышу, – писал он сестре, – когда я думаю, что она заточена в этой ужасной тюрьме, у меня разрывается сердце».
Знал ли он о том, что шевалье де Ружвиль, последний возлюбленный королевы, попытался устроить ей побег и даже вывел ее во двор тюрьмы, но тут подкупленные им стражники передумали и задержали ее. Четырнадцатого октября, накануне начала суда над королевой, Аксель писал в своем дневнике: «Хотя нет никаких доказательств вины этой несчастной принцессы, этим злодеям нечем кичиться, они осуждают на основании расплывчатых заявлений и по подозрению. Нет… не будем обольщаться! Покоримся воле небес, ее гибель предрешена».