100 великих женщин
Шрифт:
И все действительно случилось чудесным образом. Это магическое воздействие актрисы, которое многие пытались понять и описать, проявилось и тогда в заштатном ресторанчике когда Эдит начинала петь, и на больших, солидных сценах — все мелкие помехи, досадные детали исчезали. Зрители не замечали, что Пиаф не слишком представительна, что она уже немолода, что иногда она и нетрезва, что у неё всего лишь один рукав… Фея искусства превращала жалкую мышку в принцессу, гипнотизирующую публику.
Тяжёлые дни наступили для Эдит, когда папаша Лепле был убит. Газеты с удовольствием муссировали тему о причастности к преступлению ресторанной певички. Праздные зеваки собирались в кабаре, где выступала Пиаф, чтобы поглазеть на девчонку, связанную
Вероятно, он был злым, а потому и глупым человеком, этот актёр. Помимо недюжинного таланта Эдит имела стальной характер, закалённый уличным воспитанием. Она умела идти напролом, мало рефлексировала, была довольно непосредственна, общительна и никогда не пребывала в одиночестве. Знакомство с Раймоном Ассо очень повлияло на формирование Эдит Пиаф как личности и как певицы. Однажды, ещё при жизни Лепле, Эдит заглянула к одному издателю. Господин, сидевший за роялем, попросил гостью послушать новую песню. Простодушная девушка откровенно выразила своё мнение о том, что музыка весьма посредственна, зато слова ей понравились. Автор текста, а им оказался Ассо, был польщён — так завязалось их знакомство.
Образованный, педантичный, умный Раймон задался целью превратить «гадкого утёнка» в прекрасного лебедя. Надо сказать, что до Ассо Эдит имела богатый опыт общения с мужчинами, но то были по большей части матросы, солдаты, портовые рабочие. От одного из таких знакомых совсем ещё юная Пиаф родила девочку, которая вскоре умерла. Однако можно с уверенностью сказать, что первым настоящим близким другом для Эдит стал Раймон. Он повлиял на Эдит, воззвав к её профессиональной чести. «Как ты можешь заставить что-то понимать других, если сама не знаешь смысла некоторых слов своих песен?» Этот аргумент Ассо действовал на Пиаф неотразимо, и она становилась послушной, как змея у дудочки.
Во-первых, Раймон взялся за образование Эдит, поскольку наша героиня с трудом умела читать по слогам. Во-вторых, он принялся сражаться с дурными манерами любимой. То и дело в их семейном гнёздышке слышался строгий глас Раймона: «Не наливай стакан до краёв», «Не чавкай и не разговаривай с полным ртом», «Держи вилку правильно» — словно дом был полон детьми дошкольного возраста, в то время как Эдит минуло уже двадцать один.
Именно Ассо познакомил Пиаф с любимым композитором певицы — Маргерит Моно. Этот тройственный союз подарил публике немало песенных шедевров. Маргерит сыграла в жизни Эдит огромную роль. Она научила её тому, что такое песня, что музыка это не только мелодия, что в зависимости от того, как её исполнять, она может передать столько же чувств, сколько слова. До конца жизни Эдит будет говорить: «Самый чудесный подарок, который мне сделал Раймон, — это Гит!»
Но это была не вся правда. С именем Ассо связано и первое крупное выступление Пиаф перед публикой в самом знаменитом мюзик-холле Парижа — «ABC», которое закончилось потрясающим успехом. Когда она вышла на сцену, по залу пробежала волна. Маленькая угловатая женщина выглядела почти бедно в коротком платье (в то время на эстраде принято было выступать в длинном), но её вдохновенный голос мгновенно полонил зрителей. Она закончила петь, но зал буквально взревел: «Ещё! Ещё!..» Назавтра все газеты писали о ней: «Вчера на сцене „ABC“ во Франции родилась великая певица…»
С этого вечера в профессиональной жизни Эдит больше никогда не было ни спадов, ни простоев, ни остановок. Ей открылся путь к славе.
А с Ассо они разошлись. Самостоятельной, резкой Эдит наскучило играть роль «бедной овечки». Благодаря своему дару она быстро выросла из «коротких штанишек», которые «сшил» ей возлюбленный. Да и не умело горячее сердце Эдит Пиаф надолго привязываться к одному мужчине. В любви она требовала только непосредственности чувства, и как только этот восторг
Дар Эдит, обращённый к душе каждого человека, её стремление помочь любому и понять любого — будь то бродяжка или королева Англии — проявились не только на сцене, но и в жизни. Отчаянная и смелая, Пиаф стала настоящим символом боровшейся против фашистского нашествия Европы. Её песни были беспрепятственным пропуском даже в лагеря для военнопленных. Выступая однажды в таком лагере, Эдит выразила желание сфотографироваться с узниками, и немецкие власти не смогли отказать великой певице. В Париже Пиаф увеличила лицо каждого из ста двадцати пленных и приклеила фотографии на фальшивые удостоверения личности. Через некоторое время Эдит вновь обратилась с просьбой к оккупационным властям — побывать в этом лагере. В чемодане с двойным дном она провезла документы и раздала их сфотографированным узникам. Их было сто двадцать, кто благодаря Эдит получил свободу…
Не задумываясь, певица растрачивала свои время и силы на тех, кто был рядом, кто имел счастье понравится ей.
Именно Пиаф обязан своим головокружительным успехом Ив Монтан. Она поставила ему дикцию, придумала сценический образ, придирчиво оценивала его репертуар. Любовь не мешала Эдит заставлять Ива работать в поте лица. Она буквально истязала Монтана нечеловеческим напряжением, которое легко могла выносить сама. Спустя много лет Ив Монтан сказал, что всем в жизни он обязан Эдит. Но, конечно, они тоже расстались. Последний раз их имена появились рядом на афише фильма Марселя Блистэна «Безымянная звезда», в котором Пиаф исполнила главную роль.
Помимо музыкального таланта Эдит обладала значительным драматическим даром, да и могло ли быть иначе, коли Пиаф с такой потрясающей силой умела передать многочисленные образы своих лирических песенных героинь. Пьеса Жана Кокто «Равнодушный красавец» была написана известным французским драматургом специально для Эдит. В этой новой для Пиаф работе, где она не исполняла ни одной песни, со всей полнотой проявился актёрский талант великой певицы.
Она знала многих сильных мира сего — знаменитых, богатых, влиятельных. Эдит дружила с Марлен Дитрих, гордилась знакомством с Чарли Чаплиным, сидела за одним столом с наследными принцами. Она с пренебрежением относилась к деньгам, хотя зарабатывала их миллионы. Зато те, кто её окружал, легко пользовались её средствами; деньги уплывали прежде, чем она успевала даже взглянуть на них. Её дом был всегда полон, и часто случайные люди застревали в нём надолго и жили на полном её содержании. Она конфузилась, показывая норковую шубку, подаренную ей Марселем Серданом. И когда ей пытались объяснить, что это нормально, когда богатый влюблённый дарит своей подруге роскошные подарки, она вдруг хитро сощурилась, сказала: «Я в долгу не осталась» и заказала ему у Картье рубашки, — наряднее которых не найдёшь.
Она так и осталась до конца дней уличной девчонкой, не привыкшей к милостям судьбы, «великой уличной девчонкой», о которой Кокто, обожавший Пиаф, написал: «Посмотрите на эту маленькую женщину, чьи руки подобны ящерицам. Взгляните на её лоб Бонапарта, на её глаза слепца, который обрёл зрение. Как она будет петь?.. Как вырвутся из её узкой груди великие стенания ночи? И вот она уже поёт, или, точнее, — на манер апрельского соловья пробует исполнить свою любовную песнь. Слышали ли вы когда-нибудь, как трудится при этом соловей? Он старается. Он раздумывает… Он задыхается. Устремляется вперёд, отступает. И внезапно, найдя то, что искал, начинает петь. И потрясает нас».