100 знаменитых евреев

Рудычева Ирина Анатольевна

В 1959 году Мстислав становится профессором. В течение 26 лет он преподает в Московской консерватории и 7 лет – в Ленинградской. Многие из его учеников стали знаменитыми исполнителями и преподавателями в музыкальных академиях мира.

Большое влияние на творчество Ростроповича оказала дружба с гениальными композиторами XX века – С. Прокофьевым и Д. Шостаковичем, без музыки которых он не мыслил своего творчества. Сергей Прокофьев посвятил ему виолончельную «Симфонию-концерт», которую написал в 1952 году, незадолго до своей смерти. Дмитрий Шостакович специально для Ростроповича писал свои виолончельные концерты. С 1961 года началось творческое сотрудничество маэстро с крупнейшим английским композитором Бенджамином Бриттнером, который тоже специально для него писал музыкальные произведения. В исполнении Ростроповича прозвучал почти весь репертуар мировой виолончельной музыки. «Исполнитель – это прежде всего добытчик нового в искусстве, неустанно будоражащий мысль композитора, его интерес к репертуару для того или иного инструмента», – говорил он. Благодаря ему во второй

половине XX века значительно увеличилось число композиторов, пишущих для виолончели. Специально для Ростроповича писали концерты. Около 60 современных композиторов посвятили маэстро свои сочинения. «Я сделал 117 мировых премьер музыки для виолончели и 70 оркестровых премьер и я теперь умею читать у композиторов по лицу. Придет ко мне сейчас очередной молодой композитор с партитурой, и я могу, даже не заглядывая в партитуру, сказать, что за музыку и о чем он написал», – сказал как-то маэстро.

В 1955 году произошло большое событие в личной жизни Ростроповича. Он женился на известной оперной певице, приме Большого театра Галине Вишневской, с которой прожил в счастливом браке более 40 лет. У них родились две дочери – Ольга (1956 г.) и Елена (1958 г.).

Для маэстро брак был еще и творческим союзом. С 1961 года он выступал с Вишневской как аккомпаниатор. Их ансамбль называли выдающимся художественным явлением в культурной жизни страны. Ростропович не шел по стандартному пути – его привлекали интерпретации сложнейших произведений камерного репертуара. Вокальный цикл С. Прокофьева на слова А. Ахматовой, «Песни и пляски смерти» М. Мусоргского, «Сатиры» Д. Шостаковича на слова Саши Черного – вот далеко не весь перечень их исполнительских программ. Как камерный музыкант, Ростропович выступал в ансамбле с С. Рихтером, в трио – с Э. Гилельсом и Л. Коганом.

За концертную деятельность Мстислав Леопольдович в 1951 году был удостоен Государственной премии СССР, в 1964 году – Ленинской премии. А в 1966 году музыкант получил звание народного артиста СССР.

Наконец, в 1968 году произошел еще один «скачок» маэстро в новую для него сферу музыки – в 1968 году в Большом театре прошла опера П. И. Чайковского «Евгений Онегин» с Ростроповичем за дирижерским пультом. Он взял оперу, «освоенную» вековой дирижерской традицией, и проявил себя здесь как новатор. Рецензии были восторженные: «Сброшен старый груз исполнительских штампов: традиционные оперные номера разомкнулись, и словно потянулись от сцены к сцене невидимые нити большой симфонической драматургии». Затем последовали оперы «Семен Котко» и «Война и мир» С. Прокофьева.

К началу 1970-х годов Ростропович стал мировой знаменитостью. Он часто выезжал на зарубежные гастроли, получил бесчисленное количество наград. Как-то маэстро пошутил, что «если одновременно наденет ордена всех государств, которыми награжден, то ему позавидует сам Брежнев». Но, несмотря на это, Ростропович оказался крайне «неудобным» у себя в стране. Поддержка опального А. Солженицына привела к тому, что ему сначала запретили выступать в Большом театре, а затем вообще в Москве и Ленинграде. Имя музыканта исчезло с афиш, из титров телевизионных передач. Тоску по работе Ростропович пытался утопить в спиртном. Тогда Галина Вишневская решилась на отчаянный шаг – она написала письмо Брежневу с просьбой выпустить их за границу. В 1974 году, в самом расцвете творческих сил и возможностей, они выехали из СССР. А спустя четыре года, когда Ростроповича лишили советского гражданства, он становится «гражданином мира». В 1990 году М. Горбачев издал указ о восстановлении гражданства и снятых почетных званий, но российское гражданство Ростропович так и не принял. «Когда в моей жизни что-то не ладится, я прежде всего вспоминаю свое письмо в «Правду», которое я в свое время написал в защиту Солженицына… Если меня попросят назвать главное деяние моей жизни, оно не будет связано с музыкой. Оно – в одной страничке этого письма. С тех пор моя совесть чиста и ясна».

На Западе Ростроповича встретили восторженно, здесь его творчество знали и любили. Но, несмотря на хороший прием, первое время артистам приходилось туго. «Мы свалились на Запад как снег на голову. Там вся концертная жизнь расписана на годы вперед. Пришлось буквально с ходу искать в ней свое место». С 1977 по 1994 год Ростропович возглавлял Национальный симфонический оркестр США. За 17 лет он «приучил» Америку любить Д. Шостаковича. Тогда же, в 1977 году, музыканта пригласили на должность артистического директора Бриттеновского фестиваля в Олдборо. Со временем Ростропович организовывает собственные фестивали во Франции, США, Англии. Их он посвящает своим любимым композиторам – Д. Шостаковичу, С. Прокофьеву, Бриттену. Один из лондонских фестивалей, посвященный Д. Шостаковичу, длился несколько месяцев. Ростропович исполнил все его 15 симфоний с Лондонским симфоническим оркестром. Во Франкфурте по инициативе маэстро возродился Международный конкурс виолончелистов имени Пабло Казальса. С 1998 года проводится Международный конкурс по композиции «Мастерпрайз». Его цель – соединить почитателей классической музыки и современных композиторов. Ростропович организовывал мастер-классы игры на виолончели по всему миру, а с 2004 года возглавлял Школу высшего музыкального мастерства в Валенсии.

Маэстро успевал откликаться на все важнейшие мировые события. Со своей виолончелью он высаживался на лед в Арктике, спасал леса Амазонки, играл в 1989 году у разрушенной Берлинской стены, выступал в Москве у Белого дома в августе 1991 года, после ночи на баррикадах. После этого даже родился анекдот: «Если в России появился

Ростропович с виолончелью, значит что-то стряслось».

С 1990 года он часто приезжает на Родину, и не только на гастроли. «Никому и никогда не удастся меня поссорить с Россией, сколько бы грязи на мою голову не лили», – утверждал маэстро. «…Обязанным я считаю себя России. Там я жил, получил образование. Поэтому я и Вишневская организовали Фонд помощи педиатрии России. Помочь детям для меня – смысл жизни». Мстислав Леопольдович был президентом «Благотворительного фонда Вишневской – Ростроповича», который оказывает помощь детским лечебным учреждениям Российской Федерации. С 2000 года фонд начал проводить в России программу по детской вакцинопрофилактике. Маэстро также основал стипендионный фонд для талантливых детей в России, он был одним из первых, кто поддержал идею проведения в Нижнем Новгороде Международного фестиваля искусств имени А. Д. Сахарова. На Втором фестивале маэстро был почетным гостем, а на Четвертом – участником.

В 2007 году Ростропович, уже тяжело больной, был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» I степени. Награду вручил В. В. Путин. На церемонии награждения маэстро сказал: «Я чувствую себя счастливейшим человеком. Со мной рядом моя семья, мои друзья и коллеги…»

К сожалению, это было одно из последних публичных выступлений Ростроповича. 27 апреля 2007 года его не стало.

РОТКО МАРК

Настоящее имя – Маркус Роткович

(род. в 1903 г. – ум. в 1970 г.)

Американский художник, известный своими абстрактными картинами и декоративными росписями. Один из ведущих представителей абстрактного экспрессионизма в мировой живописи. Автор книги «Реальность художника: философии искусства».

Кристоферу Ротко было всего шесть, когда его знаменитый отец свел счеты с жизнью. «У меня сохранилось о нем несколько воспоминаний, я могу перечесть их по пальцам, – рассказывает Кристофер. – Лучше всего я почему-то запомнил его голос». Может быть, эта память о голосе и помогла ему отредактировать книгу отца «Реальность художника: философии искусства», вышедшую в 2004 году. Оригинал рукописи долгое время считался потерянным. Кристофер называет книгу отца «манифестом абстракциониста» и утверждает, что в своих теоретических рассуждениях художник провидчески предсказывал путь своего дальнейшего творческого развития. Ему даже приходила в голову мысль назвать книгу «Кристальный шар Марка Ротко». В ней художник размышлял об истории искусства, о месте творческого человека в мире. В ней он впервые пытался нащупать путь к высшей реальности, который может открыться с помощью света, цвета и пространства: «Искусство – это всегда последнее обобщение, – писал Марк Ротко. – Оно должно привносить в нашу жизнь осознание бесконечности. Наша среда слишком разнообразна для философского единства, в искусстве мы хотя бы находим символы, чтобы выразить наше желание достичь его».

Марка Ротко из-за схожести судеб часто называют «латгальским Шагалом», хотя жили они в разное время, у них разные судьбы и, самое главное, принципиально иная живопись. Общее – еврейское происхождение, жизнь за чертой оседлости в России, эмиграция, признание и слава. Маркус Роткович – один из интереснейших художников XX века – родился 25 сентября 1903 года в Двинске (ныне Даугавпилс, Латвия), но в десятилетнем возрасте стал эмигрантом. Семья Ротковичей перебралась в Америку еще до глобальных потрясений, начавшихся в Европе с Первой мировой войной. Сейчас сложно сказать, что повлияло на их выбор: то ли предчувствия надвигающихся бед, то ли просто желание попытать счастья на новой земле. Вначале в Новом Свете обустроился глава семьи с двумя старшими сыновьями, а затем мать вместе с дочерью и Маркусом. Ротковичи обосновались в Портленде (штат Орегон), но эмигрантское счастье не улыбнулось им на новом месте. Отец Маркуса вскоре умер, и детство его было не из легких. Если бы в те голодные годы он узнал, что в 2004 году одна из его картин, датируемая 1954 годом, – абстрактное полотно высотой почти 2,5 метра под названием «№ 6 (Желтое, белое, синее через желтое на сером)» – будет продана на нью-йоркском аукционе «Сотбис» за 17,4 миллиона долларов, то, скорее всего, он бы просто удивился.

В 1921 году Маркус получил стипендию в престижном Йельском университете и два года изучал философию и иностранные языки. Одновременно он работал рассыльным, официантом, стилистом в швейной мастерской. Но всю молодость Роткович ощущал себя чужаком как в среде молодых американских интеллектуалов, так и в еврейской религиозной общине, потому что ни проторенными, ни модными дорогами не любил ходить – он пытался быть самим собой, что само по себе задача нелегкая, а для большинства – непосильная. Свой уход из университета он объяснил в своем дневнике желанием «немного постранствовать, полодырничать и поголодать». В 1924 году несостоявшийся юрист отправился в Нью-Йорк и записался на курсы живописи при Лиге студентов-гуманитариев. С тех пор Нью-Йорк оставался его домом до самой смерти. Одним из учителей молодого Ротковича был Макс Вебер, который открыл для него русский и европейский авангард. Зарабатывать на жизнь юноше приходилось самыми разными способами: он работал в прачечной, преподавал, рисовал карты для иллюстрированной Библии.