100 знаменитых евреев
Шрифт:
Когда молодой Гродберг начинал свою карьеру, залы на органных концертах пустовали, а органистов называли неудачниками «из несостоявшихся пианистов». Органы в основном использовались только для исполнения траурной музыки или в качестве аккомпанирующего вокалистам инструмента. В ту пору в СССР было всего семь органов, из них три – в Москве. Для советской музыкальной культуры этот инструмент являлся экзотическим. Да что говорить об органах, если тогда даже хороших роялей не хватало! Например, в Большом зале Московской консерватории стояли еще «Бехштейны», подаренные когда-то Советскому Союзу министром иностранных дел Германии Риббентропом.
Однако
Гарри Яковлевич был первым органистом, который в СССР начал давать сольные концерты, привив, по его словам, «бациллу Баха» тысячам отечественных меломанов. Кроме этого композитора, за время своих выступлений Гродберг открыл публике целый пласт немецкой органной музыки (Иоганн Пахельбель, Иозеф Райнбергер), французскую романтическую музыку (Альфред Лефебри-Вели, Гильман). Он также первым в Советском Союзе исполнил органные произведения Феликса Мендельсона и Клары Шуман. Помимо блестящей виртуозности и полной самоотдачи, отличительной чертой знаменитого музыканта всегда были убедительность и свежесть трактовки, будь то произведение столь любимого им Баха или какой-нибудь малоизвестный опус.
Через некоторое время Гродберга стали считать не только лучшим органистом страны, но и большим специалистом по этим уникальным инструментам. Его назначили на должность заместителя председателя Совета по органостроению при Министерстве культуры СССР.
Новый заместитель, для которого музыка была единственной религией, а орган – великим призванием, с энтузиазмом взялся за дело. Он организовывал заказы в Германии и Чехословакии, приглашал лучших мастеров органного дела из этих и других стран, занимался выбором помещения, доставкой и установкой органов, а также контролировал качество инструментов.
«Качество звучания органа – это довольно тонкое дело, хотя бы потому, что уши у всех разные, – говорил знаменитый маэстро. – И надо обладать оптимальным слухом, чтобы точно определить качество и, что немаловажно, количество звука. Орган может быть слишком резким, слишком громким. Или наоборот, маломощным, не заполняющим звуком большое пространство. И этот момент имеет колоссальное значение. Кроме того, звук должен быть не только правильным, но и красивым».
Нередко обнаруженные им дефекты оказывались умышленными (доработка инструмента – это дополнительный заработок для изготовителя). Выводя на чистую воду бракоделов, Гарри Яковлевич за несколько десятилетий работы на этой должности сэкономил Советскому Союзу сотни миллионов рублей. И все «на общественных началах». Единственная оплата его многочисленных командировок от Прибалтики до Восточной Сибири – суточные в размере 2 рубля 60 коп.
Первой ласточкой российской органной весны стал гигантский орган чешской фирмы «Ригер-Клосс», установленный в Концертном зале им. Чайковского в 1959 году. Затем при содействии гениального органиста были установлены органы в 70 филармониях и органных залах бывшего СССР. Большинство из них «открывал», то
Великий музыкант припоминал такой случай из коммунистических времен: «Некоторые партийные начальники, насмотревшись на соседей, хотели себе такую же диковинку. Вызывает как-то меня начальник и приказывает ехать в казахстанский Петропавловск, потому что там орган хочет иметь первый секретарь обкома партии. “Ты, Гарри, беспартийный, ты ничем не рискуешь”. Приезжаем в гостиницу обкома. И я несколько дней не мог добиться, чтобы мне показали “объект”. В конце концов, когда весь джентльменский набор был выполнен – посещение ликеро-водочного завода, бани, чего-то еще, – меня отвезли к какой-то руине без крыши. “Это что у вас – свой Дом Павлова, как в Сталинграде?” – спрашиваю. “Нет, это наш памятник архитектуры, мельница”. – “А что же я должен сделать?” – “Вы должны определить акустику и утвердить проект”. Вы видели когда-нибудь орган на мельнице? Просто люди захотели под “органным соусом”, под мое имя протащить реставрацию здания для своих нужд. Конечно, я “объект” не утвердил.
У меня никакого пиетета к властям не было. Будучи беспартийным, я никогда не боялся говорить правду и всегда защищал интересы музыки. В каком состоянии в вашем городе рояли? Есть ли инструменты у народного оркестра? Почему не делаете ремонт в музыкальном училище? Многих это раздражало. Моя принципиальность плюс «плохая» анкета – родственники за границей, еврей, да еще немецкий, – наверное, продлевали мою невыездность за границу. Я многие годы был прочно “невыездным”».
Не баловала его советская власть ни орденами, ни премиями. И свое первое звание – заслуженный артист России – Гродберг получил только в 1982 году. «Народного» дали еще через десять лет. А использовали знаменитого артиста охотно и практически даром.
«Мне часто приходилось играть для партийных шишек из Политбюро, – вспоминал именитый маэстро. – Естественно, не потому, что его члены были меломанами. Суслов, Косыгин, Капитонов и компания любили послушать орган на отдыхе в Пицунде, что называется, для экзотики. Тогда меня вызывали из любого города, где я находился на гастролях, и надо было срочно лететь в Сухуми. Играл для них в пицундском храме, совершенно пустом, поскольку, кроме охраны, там не могло никого быть. Денег за такие концерты не платили, подразумевалось, что мне оказана очень большая честь».
Известный музыкант много гастролировал по стране, вел активнейшую концертную и просветительскую деятельность, записывал диски. Когда с развалом СССР открылся «железный занавес», Г. Я. Гродберг наконец-то смог показать свое непревзойденное мастерство во многих странах Европы и Америки. Его самобытный талант и удивительно чуткое понимание органа не могли оставить равнодушным ни одного зрителя. Случалось, что он играл несколько сольных программ в неделю, что совершенно непостижимо, поскольку игра на органе, помимо напряжения интеллектуального, еще и тяжелая физическая работа, где задействованы руки, ноги и спина органиста. Нагрузка такая, что его жене, Наталье Владимировне, приходилось в антракте менять мужу мокрую рубашку. «Первая и последняя ученица – Наталья Гродберг, моя любимая супруга и бессменный ассистент, – говорил о ней маэстро. – Мы с нею – сиамские близнецы».