100 знаменитых евреев
Шрифт:
По весьма понятным причинам Ирод чувствовал шаткость своего положения. И чтобы укрепить его, стал беспощадно истреблять представителей всего рода Хасмонеев и Маккавеев – законных наследников престола, которых с удовольствием поддержали бы все жители Иудеи. Кроме того, правитель избавился от большинства членов Синедриона. Царь, не без причин подозревая их в недостаточной преданности себе лично, решил обезопасить свою персону от возможных в будущем неприятностей. Ирод вообще жестоко расправлялся с подданными, ненавидевшими его. Иудеи роптали и ожидали рождения Мессии, наследника Давида, а в идумее видели только чужеземного ставленника, разрушителя еврейской традиции и убийцу.
Тиран не жалел не только своих истинных и мнимых политических противников. Так, во время одного из приступов бешенства он поверил нелепым обвинениям царедворцев и приказал казнить деда своей любимой жены Мариамны – Гиркана II. По традиции место первосвященника
Естественно, Мариамна возненавидела своего супруга. От ее острого языка доставалось и лично Ироду, и его матери, и сестре правителя Саломее. Тиран, правда, на удивление благодушно терпел выходки жены, поскольку она была, пожалуй, единственным человеком, которого Ирод на самом деле безумно любил. Однако мать и сестра царя все же отыгрались на ней, сообщив, будто ненавистная скандалистка мечтает соблазнить римского развратника Антония. Ирод ужаснулся перспективе потерять жену, стал крайне подозрительным, обвинил Мариамну в связи с мужем собственной сестры, Иосифом, и… Мариамна, ее мать и еще несколько родственников отправились на эшафот. Смерть царица приняла достойно: похоже, она считала, что это не такая уж плохая альтернатива дальнейшей жизни с Иродом… А правитель, несмотря на то что у него еще оставалось восемь жен, едва не помешался окончательно: он повелел залить тело Мариамны медом и по ночам беседовал с убитой, убеждая себя, будто она жива.
Вообще, вся личная жизнь Ирода – это непрерывная полоса скандалов и убийств. Циничные выходки безнравственного самодура стали притчей во языцех как в самой Иудее, так и далеко за ее пределами.
Не хотели принимать подданные зловещего правителя и нравы эллинизированного царского двора с его бесконечными династическими интригами. А придворные тем временем охотно использовали атмосферу, складывавшуюся благодаря частой смене жен правителя. Подозрительность и жестокость Ирода в нужный момент получала очередные «доказательства», и… какой-то род оказывался под угрозой уничтожения, а другой, напротив, дорывался до государственной «кормушки».
Не приводила иудеев в восторг и манера царя самостоятельно решать, кто имеет право занять место первосвященника. Обычно эту должность получали любимцы Ирода, по своим моральным и человеческим качествам весьма далекие от идеала и совершенно не достойные столь высокого сана. А поскольку правитель менял первосвященников слишком часто, под влиянием минутного каприза, народ окончательно потерял уважение к этому сану вообще.
Странно, но к детям Ирода иудеи относились значительно лучше. Особенно любили сыновей царя от Мариамны, Александра и Аристобула. Отличавшиеся красотой и благородством юноши в свое время получили блестящее образование при дворе римского императора Августа и в будущем могли бы стать великолепными правителями и политиками. Народ в Иерусалиме восторженно воспринял приезд обоих царевичей домой. Никто не подозревал, что им вскоре предстоит расстаться с жизнью.
Возвращение братьев отнюдь не привело в восторг старшего сына Ирода от первой жены-эдомитянки – Антипатра. Поскольку сей достойный отпрыск кровавого царя считал себя единственным возможным наследником трона, он позаботился о том, чтобы любимцы «черни», Александр и Аристобул, не перешли ему в будущем дорогу. Зная болезненную мнительность отца, Антипатр обвинил братьев в том, что они планируют убить Ирода и захватить престол. А поскольку союзницей клеветника выступила Саломея, правитель поверил в практически беспочвенные россказни и организовал для обоих младших сыновей суд, на котором сам же и выступил обвинителем. Естественно, молодые люди разделили участь своей матери; их казнили в Себастии в 7 году до нашей эры.
А вскоре после этого в Иерусалиме раскрыли настоящий заговор против Ирода, организованный Антипатром, стремившимся поскорее избавиться от папаши. Но царь медлил с вынесением смертного приговора. Бывшему наследнику пришлось хлебнуть лиха в заточении, пока Ирод сражался с самым страшным своим врагом – лютой болезнью, фактически приковавшей его к постели и причинявшей страшные муки. Долгое время считалось, что Ирода свели в могилу последствия гонореи. Но не так давно медицинские эксперты установили, что речь должна идти о серьезном хроническом заболевании почек, закончившимся гангреной Форниера (очень редкой в наши дни). Болезнь тянулась долго и, по всей видимости, привела к обострению психических расстройств, наблюдавшихся у тирана и ранее. Постоянные боли стали причиной развития депрессии, чрезмерной раздражительности и паранойи. Мучительное состояние перед смертью длилось более недели. Тиран страдал от невыносимой чесотки, острых болей в кишечнике, одышки. К тому же у него опухли руки, был жар, сопровождаемый конвульсиями.
За полгода до смерти царь перебрался для лечения в Иерихон. Однажды по Иерусалиму даже пронесся слух о мнимой кончине тирана; после этого двое смельчаков сорвали изображение римского орла с ворот Храма Господня. Но Ирод был еще жив… И поспешившие избавиться от ненавистного символа иудеи отправились на костер.
За пять дней до смерти царь, узнав, что его сын пытался подкупить стражу и сбежать из заключения, приказал казнить заговорщика. Перед этим он обратился за разрешением к самому римскому императору Августу (поскольку Антипатр являлся римским гражданином и казнить его по собственной воле Ирод не мог). Август «уважил» просьбу тирана, сказав при этом слова, вошедшие в историю: «Гораздо лучше быть свиньей иудейского царя, чем его сыном!»
«Позаботился» Ирод и о том, чтобы в день его собственной кончины народ не радовался избавлению, а плакал – хотя бы поневоле. Для этого царь распорядился заманить знатнейших иудейских граждан в иерихонский цирк и убить их всех после собственной смерти. Последними словами тирана были: «Дабы не умереть мне неоплаканным…» Но, к счастью, предсмертная воля этого правителя так и не была исполнена.
В биографии Ирода существует очень сомнительное, с точки зрения современных исследователей, место. Традиционно считается, что на совести этого царя лежит так называемое избиение младенцев. Однако историки полагают – и надо сказать, не без основания, – что легенда о массовом убийстве детей в Вифлееме всего лишь… легенда! Дело в том, что сведения об этом ужасном злодеянии почему-то сохранились только в одном источнике – Евангелии от Матфея. Согласно ему, Ирод, опасавшийся, что Иисус свергнет его с престола, отдал приказ убить всех детей в возрасте до двух лет в Вифлееме и его пригородах. Но почему-то ни у других апостолов, ни в современных такому зверству хрониках и источниках нет ни единого упоминания об этом! А ведь даже в то варварское время размах кровавого злодеяния весьма впечатлял… Молчит о массовом убийстве детей и дотошный иудейский историк Иосиф Флавий, люто ненавидевший Ирода и известный скрупулезностью, точностью и исторической достоверностью своих работ. Благодаря Флавию мы знаем о многих преступлениях тирана, так почему же он молчал о невинных младенцах? Может, потому, что в царствование Ирода никакого избиения детей не было?
Возможно, такая постановка вопроса покажется кощунственной, но все же! На совести полусумасшедшего правителя и без того реки крови, так стоит ли приписывать ему и чужие «заслуги»? Если посмотреть на факты непредвзято, без малого 70-летний старец (именно столько было Ироду в 4 году до н. э.), измученный страшными болями и осознающий, что стоит одной ногой в могиле, вряд ли мог испытывать страх перед конкурентом в виде новорожденного сына небогатой четы. К тому же полноправным властителем правитель Иудеи не являлся, и поэтому вынужден был утверждать все смертные приговоры у своего «начальства» – императора Августа. А тот никаких распоряжений на счет массового убийства детей никогда не отдавал, да и просто не допустил бы подобного зверства. Август становился относительно покладистым только в том случае, если речь шла о реальной угрозе власти, а не о мании… Самовольничать Ирод тоже не мог: такое преступление обязательно было бы упомянуто в римских хрониках, и к тому же повлекло бы за собой серьезную кару: спустя 10 лет после смерти Ирода его наследник поплатился троном за куда меньшие прегрешения.
Интересно, что Евангелие от Матфея имеет вполне очевидную перекличку с Торой – священной книгой иудеев. Исследователи полагают, что в некоторых случаях речь должна идти о прямом заимствовании. В первую очередь это касается избиения младенцев. Похоже, Матфей, описывая горе Вифлеемских матерей, пребывал под влиянием рассказа пророка Иеремии, сообщившего об участи детей, угнанных в Вавилон Навуходоносором. А поскольку волхвы откровенно ссылаются на Ветхий Завет, рождение Иисуса выглядит, как исполнение древних пророчеств. Не отсюда ли и своего рода воскрешение легенды о младенцах? Ведь таким же образом фараон хотел избавиться от маленького Моисея… Да и перепись населения заставляет задуматься о непричастности Ирода, по крайней мере к этому злодеянию. Ведь при нем никаких имперских переписей не проводилось вообще! Если верить евангелисту Луке, их ввели только в 6 или 7 году н. э., при прокураторе Квиринии (тогда Ирода уже не было). Так что у тирана имеется железное алиби: по словам Матфея, преступление против младенцев было совершено в тот год, когда родился Иисус. То есть спустя четыре года… после смерти тирана! Так как же он мог отдать столь жестокий приказ? Из могилы?! Поэтому-то Лука ни словом не обмолвился о гибели малышей и о бегстве в Египет. Напротив, он говорит, что младенца Иисуса «принесли… в Иерусалим, чтобы представить перед лицом Господа». А такое было возможно лишь в том случае, если козни Ирода Великого Иисусу не угрожали.