1000 и 1 жизнь 2
Шрифт:
— Ладно, совместим приятное с полезным, — весьма неприятно усмехнулся Гамильтон.
Он обошел Сергея кругом, скрывшись за его спиной. Пугает неизвестностью? Психологическое давление?
— Когда разум и магия слишком крепки, тело всегда остается самым слабым звеном, готовым предать своего хозяина, — раздался голос в ухе.
К спине Сергея прижалось обнаженное тело, а между ягодиц стало прохладно и скользко. Паника осознания заставила Сергея содрогнуться, но магические путы держали крепко. Связность мыслей исчезла, сметенная ураганом паники. Слова Дункана о том, что Гамильтон тоже любит мужчин оглушающе звенели набатным колоколом
— Разумеется, я мог бы просто ввести палец и поколдовать, но это скучно, — продолжал рассуждать ему в ухо Гамильтон, — а так можно действительно совместить полезное с приятным.
Он вторгнется! Поимеет! Раскроет! Узнает! Паника, дрожь, страх, взывания к Матери-Магии, такие же бессвязные, как и все прочие мысли.
— Я бы протянул тебе руку помощи, — насмешливо произнес Гамильтон, — но сам понимаешь, было бы глупо превращать пытку в удовольствие
Что-то коснулось члена Сергей и он заорал бы в ужасе, если бы мог. В какой-то момент Гамильтон незаметно лишил его голоса, то ли не желая слышать криков, то ли его не интересовали ответы, а вся «пытка» была лишь предлогом для замеса глины.
Рука помощи. «Поверь мне, он тебе пригодится», голос Матери-Магии.
Дар легкой смерти.
Темнота.
— Последствия сражения с Фламелем, — пояснил Гамильтон, — и это я еще легко отделался, всего лишь проклятием лысины и кусочком черепа.
Сергей рухнул в кресло, так как ноги его не держали, впился дрожащими руками в подлокотники. Зубы впились в язык до крови, так хотелось заорать от ужаса и страха. Цепляние за подлокотники позволяло сдерживать руки, так и рвущиеся утереть холодный пот со лба.
Бессвязная благодарность Матери-Магии лилась в мыслях ниагарским водопадом.
— Простите, ректор, слишком живо представил себе это сражение, — кое-как соврал Сергей под пытливым взглядом Гамильтона. — Разгон, все обостренное, вот меня и потрясло.
— Живое воображение необходимо магу, если он хочет достигнуть высот, — кивнул Гамильтон.
Из-за лысины создавалось впечатление, что у него не голова, а валун. Бликующий от лампочек валун. Избавиться от страха, скручивающего кишки, ощущения, что сейчас Гамильтон прыгнет и боднет этим валуном прямо в грудь, никак не получалось.
Пробой энергии или понос ею же, можно было называть как угодно. Сергею словно вспороли энергетическое брюхо и все эти потроха пополам с ядром магии вывалились наружу, обращая все вокруг, включая кресло под ним, в одну огромную бомбу.
Взрыв вышел таким мощным, что Сергей его даже не услышал.
Последнее, что он увидел — взгляд Гамильтона из-за магического щита, устоявшего перед взрывом.
— Живое воображение необходимо магу, если он хочет достигнуть высот, — кивнул Гамильтон.
Страх никуда не делся, но все же взрыв и смерть его слегка ослабили. Сергей смог слегка расслабить тело, выдохнул осторожно.
— Но оно же может стать его погибелью, — задумчиво продолжал Гамильтон.
Хотел бы Сергей устроить погибель Гамильтону! Но тело и разум все еще тряслись и паниковали, да и не сработал взрыв-то. В скорости Гамильтон его опережал, это очевидно. Нужно больше тренировок, нужно записаться к Одноглазому Грегу, ибо боевую магию всерьез Сергей пока еще не практиковал. Или нужно бить, сидя в кабине мабота.
Или нужно было приносить взрывчатку на себе, но тут в дело вступали сканеры службы контроля. Телепорт
Но по большому счету это все ерунда, так, мелкие вспомогательные плюсы, к тому факту, что это поединок двух магов: Гарольд Чоппер против Альфреда Гамильтона. Личное противостояние. Нет, нахрен личное противостояние. Другие варианты: сражение вне кабинета и здания ректора. Перспективы подловить весьма сомнительны — если уж служба контроля тут телепортируется, то ректору сам бог велел. Втереться в доверие к Гамильтону, чтобы тот повернулся спиной. Возможно, но тоже крайне сомнительно. Воздействие через тех, кому ректор доверяет? Пожалуй.
— Я так понимаю, Гарольд, ты размышляешь, почему тебя перенесли сюда, а я отложил все дела, в отличие от твоей прошлой попытки нанести мне визит? — спросил Гамильтон.
Вот в его устах отсутствие всех этих «глава, милорд, вы» выглядело вполне естественно. Суровый ректор и нашкодивший студент, да что там, Сергей вполне мог представить, как Гамильтон точно так же, с суровым одобрением дедушки общается с Императором.
— Да, ректор Гамильтон, — ответил Сергей, наклоняя голову.
Азартные мысли «еще попыточку!» задавило страхом. Нечто похожее Сергей испытывал только раз, когда они во время забега до Чоппер-мэнора столкнулись с тремя маботами. Казалось, что пришел конец, сгинут все жизни в тщетных попытках выбраться из ловушки, но явился Руперт Огр. Случайно ли он явился именно в тот момент? Или он следил какое-то время, дабы потом спасти Гарольда в последнюю секунду, тем самым зародив в нем любовь и уважение к «великому маку Гомилтону»?
— Мисс Ворлок просто действовала по букве кодекса, — неожиданно сказал ректор, — а то, что она ничего не объясняла, так она и не обязана была.
Кодекс Сергей не читал, как-то не было повода. Обычно все гнулись и бегали на полусогнутых, спеша услужить. Максимум, что было, да, визит все той же Ворлок вживую и сломанные очки.
— В соглашении об Академии Главам Родов прописаны особые права, — сказал Гамильтон, не отрывая взгляда от Гарольда.
Сергею было изрядно неуютно от этого взгляда, так и казалось, что сейчас заглянет внутрь, увидит все. А то и набросится, опять подвесит голым в воздухе. Воспоминание о прошлом «я не смог пробиться внутрь» не слишком утешало, вдруг сейчас сможет? При этом не будь прошлых взаимодействий, взгляд Гамильтона надо полагать, не вызывал бы в Сергее никаких эмоций. Ну или просто "слегка давил бы.
— Поэтому мисс Ворлок отправила тебя, Гарольд, ко мне, чтобы я принимал решение.
— Потому что так прописано в Соглашении.
— Именно! — чуть улыбнулся Гамильтон. — Вспоминая, как принималось это Соглашение… хорошо, что мы заседали в месте, специально лишенном магии, иначе возможно, пара-тройка Родов лишились бы своих глав раньше срока. А голыми руками драться умельцев оказалось мало.
Надо полагать, сам Гамильтон был как раз из умельцев. Боевая магия, боевая магия… а если и правда лишить все вокруг магии, завертелись мысли Сергея в привычном направлении. Гамильтон, конечно, силен, в глаз даст, так и дух выбить может, но как раз на этот случай умные люди придумали огнестрельное оружие.