1000 и 1 жизнь 4
Шрифт:
Нож-палочка в ее руке вонзился Сергею в спину, словно Люсита собралась его зарезать.
— Я верна империи и отцу! — прошипела она яростно в спину. — Даже не думай!
Глава 26
Дни и ночи, если и не понеслись галопом, то начали сливаться воедино в голове Сергея. В ночи он вызывал в себе сны из жизней тех, кого принесли в жертву книгам, учил языки местную магию крови, наблюдал за жизнью кровавых империй. Затем просыпался и занимался упражнениями и закалкой, пускал самому себе кровь незаметно,
Еще упражнения, медленные и спокойные, почти медитация в ночной тиши и холоде, с посылом импульсов Люсите. В каком-то смысле взлом ее, ибо она, устремившись в этот забег с поглощением силы крови, стала уязвима для Сергея, как он оставался уязвим для Дэбби. Саму Дэбби он видел буквально один раз, выглядела она здоровой, пускай и сильно подавленной, и смущенной, не смотрела в глаза Сергею. Явно доломали, и она предала, то есть считала, что предала, решил Сергей, махнув мысленно рукой на все остальное. Ритуалы с ней и удары по его ядру больше не проводили — вот что было и оставалось главным.
Разжигал в Люсите похоть и честолюбие, гордыню и желание власти, бурление крови.
Утром Люсита набрасывалась на него, похоже, не осознавая, что уже изрядно подсела на сеансы энергозарядки. Требовала удовлетворять ее языком, и Сергей старался, попутно используя телесный контакт для дальнейшего разжигания и подчинения. По чуть-чуть, импульсами ментальной и кровавой магии — фактически рожая на ходу новую методику, сплав британской школы и обрывков из магии ацтеков и инков. Самого его, конечно, тут магии никто не учил, но Сергей смотрел и подмечал, запоминал детали ритуалов и фигур, выводил недостающее.
Люсита колдовала и работала над артефактами, продвигалась вперед каждый день и все сильнее надувалась от гордости. Она уже починила и восстановила несколько алтарей, обработала ножи-палочки, и Сергей видел, что отношение к ней со стороны других магов-жрецов начинает меняться. Поклоны глубже, уважения больше, сами слова, которые он частично понимал, изменялись, но при этом она все равно оставалась женщиной в патриархальном мире. Люситу это бесило, и Сергей старался, разжигал в ней злость.
Кровь и семя он теперь «сдавал» исключительно Люсите, которая прямо-таки полюбила совмещать сеансы приема одного и другого, попутно причиняя Сергею боль. Целители качали головами, но молчали, просто лечили ее и Сергея, и необходимость в их вмешательстве возникала все чаще.
Полдень и молитва в храме Матери-Магии с обязательной жертвой и отъемом части силы Сергея, разбрызгиванием ее на окружающих. Ему приводили ламию, полуженщину-полузмею, а также карлицу, напоминавшую смесь бородатой гномки с гориллой или орангутангом, в общем, той обезьяной, что при ходьбе опиралась на могучие передние лапы. Бочка воды с русалкой в нем, от которой тоже воняло, только тухлой рыбой, вместо тухлых яиц, и каждый раз приходилось прибегать к зельям.
— Вы же не опаиваете
Браслеты были уже подрасшатаны, он мог импульсами внутри подавлять рвотный рефлекс, иначе его точно стошнило бы. После каждой жертву ему подавали мясо того, кого он недавно имел: ламу, ламию, карлицу, теперь вот русалку. Было в этом что-то безумное, а местные относились спокойно, даже поглядывали завистливо, мол, мясо! Не просто мясо — магическое!
— Зелья плодородия и эти жевательные шарики энергии — они из того же разряда, — продолжал он. — Дурманят голову и кровь, портят ее и передаются вам.
— Да и магички у нас закончились, — внезапно согласилась Люсита, вонзая зубы в початок кукурузы. — Фу, почему так безвкусно?
Сама Люсита, хоть и присутствовала на всех ритуалах, так и не получила ни разу «кровавой брачной метки», в чем она горделиво усматривала знак Матери. Мол, уже избрана и связана с Гарольдом Чоппером, Любимцем. Жрец-тяжеловес набрал в помощники парней, и они не спешили прыгать на алтарь, хотя всеобщий перетрах после жертвоприношения стал уже почти нормой.
— Ваша сила растет, ваше высочество, — заметил Сергей, чуть понижая голос и наклоняясь ближе, — поэтому еда без магии кажется вам безвкусной.
Так оно и было, хотя, надо заметить, сам Сергей узнал о том лишь случайно, попробовал что-то на чужой вечеринке, а потом просто махнул рукой. Всегда можно было применить парочку простых заклинаний, возвращая себе вкус, цвет и запах обычной пищи.
— Если хотите, я мог бы помочь вам с разгоном, ваше высочество, — произнес он, наклоняясь еще ближе.
Да, окружающие, как правило, не знали английского, но дело здесь было не в шпионах, а интимности момента и близости тел.
— С чем?
— С разгоном. Процедура повышения силы, она стандартная у нас в Империи, я и сам подвергался ей, хотя в моем случае все оказалось как раз наоборот — не стандартно, слишком уж много силы, — признался он с легкой улыбкой.
Он не просто видел, ощущал, как в Люсите вскипает желание силы и мощи, легкий страх, что так она не превзойдет никогда будущего мужа. В то же время желание силы и власти, зерна сомнения дали всходы, и Люсита, сама того, возможно, не подозревая, уже ступила на нужный путь. Доказать всем, что женщина может превосходить их, самой стать верховной Инкой, первой в истории, набрать себе в мужья братьев, начав с Гарольда, ну и так далее.
— Хитрый какой, — оскалилась Люсита, — для помощи ведь надо будет снять с тебя браслеты, да?
— Нет, — спокойно ответил Сергей, — я лишь объясню методику вам и вашим целителям, ваше высочество. Но если они не справятся, сами понимаете.
Люсита задумалась, неизбежно приходя к тому, к чему вел Сергей. Браслеты с него не снимать (это был бы слишком уж большой шаг), но самой согласиться и стать сильнее.
— Соответственно, чем чище буду я, тем лучше пройдет ваш разгон, тем сильнее вы станете, — добавил Сергей к вышесказанному.