1000 и 1 жизнь 7
Шрифт:
Он ухватил курда за горло, сжал, будто собираясь задушить, одновременно с этим отключая болевые окончания. Печать была сделана грубо, боль, пытки, попытки воздействовать на разум, подчинение и сразу срабатывание, выжигание разума. Сигналы о воздействии печать должна была получать от магической системы организма и сейчас Сергей парализовал ее, да и тело заодно, чтобы то не чувствовало боли и не сопротивлялось.
Взмахи невидимого веничка, расчистка, втыкание образных иголок в нужные узлы и раскрытие печати. Хорошая, весомая защита, способная противостоять большей
— Вот так, — и Сергей отпустил горло.
Грубая работа означала еще и слишком вольные допуски, поправку на их партизанскую жизнь, где могло случиться всякое. Этих, видимо, еще не успели запытать или, наоборот, как раз собирались отправить в Стамбул, к заплечных дел мастерам, способным вскрыть печати. Внутри имелся еще блок добровольной активации, но и его можно было легко обойти, разумеется, немного производных опия в еду, если не рисковать парализующей магией (прерывание подпитки магией тоже приводило к срабатыванию печати), снотворное и так далее.
Курд прошептал что-то, наверное «я вспомнил».
— Да-да, я в курсе, — усмехнулся Сергей, поднимаясь и формируя портал. — Давайте на ту сторону и скажите, чтобы в нас не стреляли, а то выйдет некрасиво.
— Ты просишь о многом, вождь Гарольд Топор, — степенно заявил предводитель курдов, оглаживая черную бороду, в которой мелькали седые пряди. — Ты просишь о пролитии крови курдов.
— Разве бывает свобода без крови, вождь Бахчо? — спросил в ответ Гарольд.
Бахчо Далмаз не стал отвечать сразу, протянул руку и взял с блюда еще кусок мяса, приготовленного самим Сергеем при содействии псевдосилы Лонгхэдов. Он не мог повторить, конечно, творений силы крови Лонгхэдов, но вот грубую их подделку, насыщенную магией, творил легко. Была у Сергея мысль вплетать в такие творения что-нибудь подчиняющее, как ментальная магия русалок вплеталась в звук, но с наскоку не вышло, требовались длительные опыты и эксперименты.
Бахчо жевал в полумраке шатра, защищенного заклинаниями, и снаружи доносились выкрики, возгласы одобрения, звуки стрельбы и лязг сталкивающихся сабель. Псы вытащили нескольких их соплеменников, и курды устроили в ответ импровизированный пир, со стрельбой, борьбой и воинственными танцами. Судя по общему настрою, Псов еще ждали лучшие девственницы племени, а также уговоры остаться и, разумеется, прихватить с собой своего «верного боевого коня», то есть мабота.
— Или вы собирались добиться свободы от османов ласковыми уговорами?
— Нет! — чуть вспылил Бахчо и тут же остыл, снова зачавкал мясом. — Эти турецкие собаки должны умереть!
К счастью, вождь знал немецкий, выучил в юности, когда не слишком добровольно служил в Стамбуле, готовясь стать янычаром. Сбежал и возглавил сопротивление и вот уже много лет не слишком успешно
— Османы хотят истребить вас, и вы сопротивляетесь, вы хотите истребить османов, они тоже будут сопротивляться, в таких делах без крови не обходится, вождь Бахчо, — продолжил Сергей.
Вождь явно набивал себе цену, и к несчастью, Бахчо Далмаз был не единственным вождем сопротивления. Просто так бросить клич и поднять целые области на борьбу не вышло бы, если не прибегать, конечно, к разного рода массовым внушениям.
— Да, я прошу о многом, но и дать готов многое. Ты видел волшебный куб, дающий оружие?
— Видел, — не стал отрицать Бахчо, погладив автомат, стоящий рядом.
Снаружи снова раздалась стрельба, курды все не могли наиграться и не верили, что в новом оружии бесконечные патроны. Объяснения Сергея, что бесконечное оно только в руках мага и оружие надо регулярно перезаряжать и класть обратно на починку, как-то проскользнули мимо ушей горцев. Псы получили задание разъяснять (а несколько Псов Фелима бдить отдельно, не хотят ли тут отравить всех или опоить), как именно надо обращаться с оружием.
Даже Сергей-Гарольд не мог просто так сделать «бесконечное оружие».
— У тебя будет много таких кубов, вождь Бахчо, — чуть понизил голос Сергей. — Я дам тебе денег, магических денег и ты купишь за них жирных османских чиновников и наберешь наемников, которые будут биться за вас. Ты станешь главным из вождей, первым шейхом, нет королем свободного Курдистана!
Как выяснилось, слово султан тут прочно ассоциировалось с османами и вызывало весьма негативную реакцию.
— Саудовская Аравия и Египет помогут тебе, — продолжал посулы Сергей, — а муллы будут призывать правоверных на священную войну против османской империи!
— Скажи, вождь Гарольд, дашь ли ты мне волшебных железных воинов? — вдруг прямо спросил Бахчо.
— Дам, — честно ответил Сергей и задал коварный уточняющий вопрос. — Сколько твоих славных воинов, вождь, умеют пилотировать мабот?
— Ни один не умеет, а у османов их полно! Мои воины стреляют метко, за километр бьют белок и коз в глаз, в рукопашной они настоящие иблисы, один стоит трех осман, но эти сыны шайтана прячутся за сталью и щитами! Они пускают на нас своих маботов и самолеты и те распыляют над горами порошок бесплодия и наводят порчу!
Цену что ли еще набивает, подумал Сергей недовольно. Знал, будь здесь Кристина, так высказала бы ему, что опять куда-то торопится. Надо было потянуть время, поторговаться, созвать всех вождей сопротивления и устроить с ними той и курултай, поманить чудесами европейской магии, завезти партию девочек, потрясти деньгами и потом уже выстраивать пирамиду власти, чтобы наверху сидел тот, кто повел бы без сомнений всех курдов на смертельное восстание.
— Мы восстанем, мы убьем много осман и тех, кто лижет им пятки и задницы, а потом нас перебьют!