1000 и 1 жизнь 9
Шрифт:
— Да! Бегите, трусы! — заорал он с падающего тела. — Бегите и прячьтесь!
Что-то внутри орало и подталкивало погнаться за ними, настичь, разорвать, вырвать сердце и печенку и сожрать их сырыми, но Сергей сумел подавить позыв и резко ускорился, швыряя убитого дракона оземь, словно снаряд.
Смягчил им падение и выбил очередной кратер, стал частью песчаного вихря и устремился под землю, рассыпался в десятке мест, напоровшись на защиты и собрался, вынырнул и подхватил поднятую им нежить, разбрасывая ее ближе к врагам, словно сеял пшеницу.
Он уже почти было отправился
— Опять украли у меня идею, да?! — прорычал он.
Химеры — кроты и камнеройки, смесь всего подряд, рыли и расширяли, создавали не просто сеть туннелей, а рисунок печати, причем трехмерной, и откуда они еще могли набраться подобных идей, как не у Гарольда-Сергея?
— Сейчас я вам помогу, — прошептал он, вонзая пальцы в камень и прогоняя по нему волну подземного огня.
Разом исправил десяток мелких огрехов, печать стала практически идеальной, если не считать того, что ниже ее Сергей добавил свою часть, концентратор, отражатель и ритуальная фигура жертвоприношения, хотя и неясно было, насколько все это сработает.
Одним прыжком оказался на высоте двухсот метров и хлопнул в ладоши, обратил их к земле.
— Те торохаки каха! Вауте! Карахи! — заорал он. — Танги хаехае! О!
В него уже стреляли, одна из пуль дернула волосы, другая царапнула ногу, но Сергей успел довести удар до конца. Гравитация и слом щитов, затем удар звуком, призванный убить всех живых внизу. Враги рыли и изменяли один из пока еще относительно целых районов, и горожане, не успевшие разбежаться, зомби, французские и британские войска, смешанные с «колониальными», все, кроме может быть пары дюжин особо сильных магов, умерли разом, лопнули, будто переспелые виноградины. Поток крови и силы хлынул в печать, сконцентрировался и активировал ее, только вместо удара по источнику Парижа, отражатель перенаправил все в сторону Версаля.
В следующее мгновение гравитация выросла запредельно и весь район взлетел на воздух гигантским столбом пыли и каменной крошки, обращаясь в непроходимые развалины. Сергей подхватил этот вихрь крошки, добавил песка и метнулся вглубь Парижа, прямо к танкам и великанам. Ворвался на поле боя и смел их, отбросил и стесал, не дал прорваться в самый центр и вбил в мостовые.
— Ура!
— Слава Гарольду Топору!
— Британия!
— Слава императору!
Сергей стоял, опираясь на топор и вяло помахивая рукой, ощущая, как истощение битвы и слабость от ран готовятся накрыть его.
— Милорд! — с хлопками рядом возникли маботы охраны. — Враги приближаются!
Сергей развернулся, уже и сам ощущая ногами дрожь земли и камней, домов и воздуха. Ну, конечно, устало подумал он, французы решили, что печать сработала и источник Парижа оглушен и подавлен, конечно же, они планировали атаку и тут же пошли в нее.
— Солдаты! — загремел голос Сергея,
— Слава Британии!! — раздался ответный рёв и ему вторил крик Псов. — Кусай, не жалея!
Некоторое время спустя
Сергей даже не понял вначале, что битва стихает, даже насторожился, что цветные пятна магии вокруг перестали метаться. Он сражался в самой гуще, разил врагов и рядом метались какие-то тени, поддерживали и менялись, а Сергей все разил и шаг за шагом продвигался вперед. Давил и отбрасывал, опрокинул атаку врагов, вырывался вперед и разил, возвращался и ставил щиты, прикрывая рядовых, и снова разил, менял формы, дышал огнем, бил водой и звуком, творил иллюзии и подчинял, перехватывал управление нежитью и швырял вперед сгустки смерти, отражал проклятия и сам разил ими и резал кого-то на тут же воздвигнутых алтарях и присасывался к батареям маботов.
Рвал кого-то в клочья и получал раны сам, и все это слилось в голове в единую пеструю мешанину.
— Ха-ха!
— Ха-ха!
— Ха-ха!
Цветные пятна разошлись, зрение вроде вернулось, и Сергей обнаружил, что город вокруг исчез, сменившись хаотичным нагромождением воронок и земли, тел и камней, жутким подобием лунного пейзажа после бомбежки. То, что он счел смехом, было восторженными криками британских войск вокруг, просто помимо зрения ему повредили и слух, и все доносилось словно сквозь толщу воды.
Изнеможение навалилось, внутри все болело так, будто он год без перерыва подменял Сизифа и еще брал подработку на стороне. Колени Сергея подогнулись, и он отчаянным усилием не дал себе упасть, сел, сдернул с головы невесть откуда взявшийся там шлем — ах да, газовые атаки, припомнил он — и провел рукой по лицу. Рука рухнула мертвым бревном, и Сергей увидел на ней блевотного вида смесь крови, пота и грязи.
— Хы-хы-хы-хробин, — прохрипел он с трудом.
Следовало посидеть немного, восстановить силы, но помимо усталости, Сергей ощущал еще и массу ран, ожогов, синяков и прочего, включая причиненные самому себе увечья, где он выжигал и вырывал из себя заразу, проклятия и что-то там еще, показавшееся опасным.
— Милорд! — появилось лицо Гефахрер, тоже окровавленное и грязно-потное, словно зачарованная одежда перестала работать. — Вот!
Эликсир придал ему сил — не упасть и не умереть на месте — промочил горло, и Сергей даже попробовал подняться, но тут же понял, что нужно еще посидеть. Как он вообще стоял на ногах и сражался?
— Робин, — повторил он.
— Милорд, — лицо Гертруды исказилось жалостью.
Затем вид Гефахрер стал холодно-официальным, и она отчеканила.
— Ваша седьмая жена, Робин Саннидейл-Чоппер, сейчас находится в реанимации с тяжелейшими ранами после попыток спасти вашу восьмую жену, Люситу Вульф-Чоппер, погибшую на поле боя.