1000 и 1 жизнь
Шрифт:
– Основополагающий бизнес клана это, конечно же, производство артефактов, — заявил Альфард Чоппер, выпуская в воздух клуб дыма.
– Особенно для маботов, — поддержал его другой дядя Гарольда, Тристан Чоппер.
Дядей он приходился Гарольду через одного из дедушек. Собственно, на дальней стене очередного зала как раз висел огромный гобелен с родовым древом, от одного взгляда на который начинало рябить в глазах.
– Благодаря этому позиции клана не так плохи, как могли бы быть, — продолжал Альфард.
Сигара, которую он курил, была скручена из некоего
У Сергея голова шла кругом от этого потока информации, намеков и обмолвок невзначай, не затем, чтобы его запутать, а потому что для Альфарда, Тристана и остальных это была реальность, в которой они жили. Знали всех и вся, строили политику клана и Рода, где экономика сплеталась с политикой и переходила в магофеодальные отношения, с вассалами и клятвами, и тут же возвращалась к капитализму, колониям и прибыли.
И все это, похоже, Сергею надо было изучить в первую же очередь.
– С чем это связано? — спросил Сергей.
Предполагалось, что двое дядей учат его — да, собственно, так оно и было, по большому счету! — просто обучение проходило в такой вот неформальной обстановке. Зал, книги по истории и географии, камин, выпивка и сигары, бдящие магические слуги, невидимо убирающие пепел и наполняющие бокалы. Сам Сергей практически не притрагивался к бокалу с красным вином, в отличие от Альфарда и Тристана.
– Сделанное силой крови, дорогой племянник, оно всегда лучше, чем сотворенное заклинаниями, — снисходительно пояснил Альфард. — Сотворенное заклинаниями того, чья сила — творить артефакты, вещь становится в разы качественней, долговечнее, лучше.
– Разве из-за этого их не станут покупать реже? — удивился Сергей.
– Если ты о тех поделках, что покупают обычные простаки, то их клепают младшие члены Рода, кто едва ощутил силу. Простакам и такое за великую честь, а младшие развивают силу, — небрежно пояснил Альфард. — Изделия же старших, опытных Чопперов простакам и вовсе недоступны. Мы продаем их другим кланам, отдаем в качестве нашего налога Императору и еще продаем поверх этого, потому что всем нужны качественные, надежные, долговечные артефакты, особенно в маботах.
– Раньше больше половины начинки любого мабота состояла из артефактов производства Чопперов, — ностальгически вздохнул Тристан, прикладываясь к бокалу.
Видимо от избытка чувств он приложился сильнее, чем обычно, и вино окрасило его седоватые, жесткие усы, в красный, словно кто-то разбил дяде Гарольда нос.
– Я все равно не понимаю, — вздохнул Сергей. — Если у нас кровная вражда с теми и с этими Родами, то не лучше ли продавать или просто снабжать только наших союзников, делая их сильнее?
– Сразу видно, что тебя воспитывали простаки, — ухмыльнулся Альфард.
Ни Пэгги, ни Барри рядом не было — Сергей решил, что двое Чопперов — не тридцать, и он уж как-нибудь справится, случись чего. К тому же теперь магический
– Мы можем враждовать, и мы враждуем между собой, — продолжил Альфард, опять приложившись к сигаре. — Но нас, магов, мало, нас всегда было мало. За время с момента Освобождения мы набрали численности, но нас все равно мало. Мы — волки в стаде овец-простаков и если вдруг бараны решат затоптать нас толпой, мы сбиваемся в стаю и рвем их в ответ. Скажу тебе по секрету — официально мы с Лагранжами не торгуем. Но у наших союзников нет с ними кровной мести и они продают Лагранжам нашу продукцию, с полуторной накруткой. Прибыль мы делим пополам и все довольны.
Он замолчал, глядя в пламя камина. Сергей тоже молчал, пытаясь переварить такую модель отношений. Тристан, занимавшийся как раз заводами маботов, заговорил, жестко и непримиримо, словно давя на Гарольда:
– Маботы — вот что держит это стадо в повиновении! Простаки глупы, им нужны символы, они видят мага, такого же, как они и не боятся. Они видят большого мабота и боятся. Поэтому их надо держать в кулаке и напоминать регулярно о силе магов, иначе они забудут страх и снова восстанут, настолько они глупы.
– Но им хватило ума придумать принцип «разделяй и властвуй», — усмехнулся Альфард. — Самых верных и полезных мы приближаем, давая заглянуть в мир магии, прикоснуться к его чудесам. Основную массу сыто кормим, остальных, кто совершает преступления, убивает и бунтует, пускаем под нож и система работает.
Сергей начал догадываться, куда идет разговор, но постарался не подать вида. Альфард выдержал паузу, подался вперед, к Гарольду, обдавая его запахом табака. Пахло, как ни странно, приятно, словно он не курил, а вдыхал освежитель воздуха с клубникой.
– Но никогда, слышишь, Гарольд, никогда простаки не будут равны магам! Мы можем приближать их к себе, возвышая до своего уровня, можем оказывать им милость, снисходя до них, можем любить их или использовать в качестве игрушек, но они все равно остаются ниже нас. Таковы законы природы, установленные Мать-Магией.
– Курсы останутся, — упрямо ответил Сергей.
– Конечно, глава, — выдохнул дым Альфард, стряхивая пепел на ковер.
Сергей, осознавший, что из него «выбивают воспитание простаков», сдержал злость, сказал.
– Давайте вернемся к маботам.
Глава 18
Сергей стоял на пороге огромной пыльной мастерской, задумчиво вглядываясь в темные глубины.
– Прошу прощения, милорд, — донесся чопорный голос Дживса из-за спины, — но так как мастерская принадлежала бывшему Главе, вашему отцу, и нового Главы так и не появилось, уборка здесь не проводилась, тем более, что слуг в мэноре не хватает.
– Мгм, — рассеянно отозвался Сергей.
Нет, это определенно была не клёвая мастерская Тони Старка, «Железного человека», с роботами, компьютерами и искусственным интеллектом. На заброшенную пещеру ведьмы, с побулькивающим котлом и развешанными по стенам сушеными внутренностями летучих мышей тоже как-то не походила. Мастерская больше походила на внутренности небольшого завода — похоже, тут опять применялось расширенное пространство — расположенные в ангаре для самолетов.