10000 литров чистого ужаса
Шрифт:
— Как мне вернуться в шале?
Лоранс опустила глаза.
— Это невозможно.
— Как?.. — По спине Марка побежали мурашки. — Мне надо туда, я должен помочь Джей-Си, я должен вернуться домой…
— Нет. Ты попал сюда по воле случая. Мне очень жаль. Я попрошу Друзей, чтобы тебя не перерабатывали, объясню, что не могу без компании, мне срочно нужен друг,
— Но… Почему?
— Ты будешь болтать. Расскажешь обо всем. Сюда придут люди, чтобы причинить им зло. Знаешь, они ведь такие беззащитные.
— И как же ты рассчитываешь меня удержать?
Лоранс не поднимала глаз; было видно, что она пытается что-нибудь придумать. Марк слышал вдалеке плеск — наверно, где-то бил подземный источник или скопившаяся влага капала со стен.
— Чтобы удержать тебя, у меня есть разумный довод. Без моей помощи выхода тебе не найти, — сказала наконец Лоранс.
— А у меня, чтобы убедить тебя, есть оружие: скажи мне, где выход, или я всажу тебе стрелу в бедро. Я видел, как этот «довод» действует на лань — поверь мне, зрелище не из приятных.
С этими словами он взял арбалет и прицелился в Лоранс.
Она пожала плечами.
— Ладно, брось… Я покажу тебе, как отсюда выбраться. Я хотела только одного — чтоб было с кем поговорить. Думаешь, жизнь у меня веселая?
Марк ничего не ответил. Он тоже хотел теперь только одного — чтобы эта история поскорее кончилась.
43. Джей-Си
Джей-Си шагал по проселочной дороге уже довольно долго.
Было хорошо.
Восходящее солнце слепило глаза.
Все правильно.
Он шел под открытым небом, запахи рассвета и свежести наполняли его ноздри, и тело покрывалось гусиной кожей.
Он чувствовал, что немного проголодался.
Там, где дорога делала поворот, был магазин.
Где-то в очень-очень-очень дальнем уголке его памяти с этим магазином было что-то связано.
Клочок сознания, не более ясный, чем свечной огарок, освещающий пепелище старого дома, подсказал ему, что там
Джей-Си толкнул дверь.
Она не поддалась.
Он толкнул сильнее.
Опять не поддалась.
Он заколотил в нее изо всех сил.
Навалился всем своим весом.
Что-то треснуло. И дверь открылась.
Хорошо.
Внутри были запахи — пахло чем-то, что можно есть.
Но был еще и звук.
Негромкий звук — что-то твердое скреблось обо что-то твердое.
Звук шел от прилавка.
Там была клетка.
А в клетке — что-то странное, о чем-то напомнившее уцелевшему клочку его сознания.
Он не знал, хорошо это или нет.
Но если это о чем-то напомнило уцелевшему клочку его сознания, то, может, это был папа. Или мама.
Они у него были, в детстве.
Папа и мама дают поесть.
И лечат, когда бо-бо.
Он открыл клетку.
И сказал: «Папа?»
Сказать «Мама?» он не успел.
44. Марк
Марк пошел за Лоранс, и она вывела его к водоему.
Странный свет играл на поверхности воды, гладкой, как банковская карта.
— Вот, перейдешь его вброд, а на той стороне есть узкий лаз, он ведет наверх. Ты выйдешь как раз напротив шале.
Марк посмотрел на нее с подозрением.
— А если ты мне врешь и никакого лаза нет?
— Тогда ты можешь вернуться сюда и всадить мне стрелу в бедро, как обещал.
Марк пожал плечами. Ему надоел этот торг. Он пойдет в шале — все наверняка уже там, — выпьет кофе, а завтра утром только его здесь и видели.
Он шагнул в холодную воду и пошел вперед.
Он не видел грустной улыбки на лице Лоранс.
45. Эд и Тина
Эд сидел в большом кресле.
Он решил, что просидит так весь день, пока не пройдет головная боль. В окно он видел Тину, которая сновала туда-сюда: ей надо было все убрать.
Работы много, но к ужину она управится.