100%
Шрифт:
Майкл без конца хныкал и причитал; у него оставалась в Америке женами трое малюток, и он жаловался, что при обыске шпики украли все его сбережения — двести или триста долларов. Питер, конечно, твердил своё — он, мол, ничем не может ему помочь. Ведь Дабин красный и вдобавок иностранец — и подлежит высылке. Когда высылаемых сажали в вагоны, жена Дабина и ещё с полсотни женщин ринулись к поезду, крича и ломая руки; они пытались прорваться сквозь цепь охранников, чтобы обнять своих близких. Полисмены отбрасывали их назад, колотя дубинками по животу, но, несмотря на удары, истеричная миссис Дабин ухитрилась прорваться и бросилась
§ 84
По всей. стране неслись на восток красные поезда, нагруженные членами ИРМ, коммунистами, пацифистами, анархистами и ещё множеством разновидностей большевиков. Всех их погрузили на пароход и отправили в Россию. Пароход этот называли «Красным ковчегом», и красные ораторы подняли ужасный шум, а какой-то красный священник сравнил «Красный ковчег» с «Мейфлауэром [7] »! Вдобавок один красный чиновник в Вашингтоне бурно заявил протест и отменил кучу приказов о высылке, в том числе и несколько приказов, подготовленных Питером. Это испортило много крови Питеру и его жене, а тут ещё стряслась новая беда — Питер попал в конфузную историю.
7
Название корабля, на котором прибыли в Северную Америку нереселенцы-пуритане в 1620 году.
В Американском городе должен был состояться массовый митинг «розовых», выражавших протест против высылок. Гаффи сказал, что, по всей вероятности, митинг будет разогнан, и Питер должен на нём присутствовать, чтобы указать «шпикам» на красных. Этой операцией руководил полицейский сыщик по имени Гаррити, стоявший во главе группы так называемых «бомбистов», он был не слишком опытен и нередко обращался за советом к Питеру. Теперь на него возложили ответственность за весь митинг, и он попросил Питера подняться вместе с ним на трибуну. Питер согласился. Аудитория была огромная, и негодование красных, накопившееся за много месяцев, бурно прорвалось наружу. Некоторые из ораторов были хорошо одеты и имели весьма почтенный вид, — ну, как их отличить от природных хозяев страны? А между тем они поднимались на трибуну и произносили самые крамольные речи, ругая правительство, протестуя против блокады, объявленной России, восхваляли русское большевистское правительство, заявляя, что люди, отправленные в «Советском ковчеге» — сущие счастливцы, — ведь они вырвались из страны тирании и попадут в страну свободы.
Речь ораторов то и дело прерывали бурные аплодисменты.
Ну, что было делать бедняге полицейскому сыщику, ирландцу и дсатолику?
Один из ораторов провозгласил:
— Когда какое-нибудь правительство проявляет себя с дурной стороны, действуя во вред народу, — народ имеет право изменить образ правления или свергнуть это правительство и установить новый строй, основав его на таких принципах, которые обеспечат народу безопасность и счастливое существование.
Тут Гаррити повернулся к Питеру.
— Что вы на это скажете? —
Питер решил, что этому надо положить конец. Ему было известно, что тысячи людей по всей Америке были посажены в тюрьму за гораздо более безобидные высказывания. Он проглотил пропасть инструкций, изданных ведомством генерального прокурора Соединенных Штатов, и тв`рдо знал, что такие вещи не разрешается ни говорить, ни писать, — даже думать об этом непозволительно.
И Питер шепнул Гаррити:
— Этот малый зарвался. Давай-ка его арестуем.
Гаррити отдал приказание своим молодцам, они ринулись на трибуну, прервали оратора, объявили его и остальных ораторов арестованными и приказали публике очистить помещение.
Гаррити привёл на митинг сотни две полицейских и сыщиков, которые должны были выполнять его приказания, и вот они развернулись цепью и, размахивая дубинками, погнали перед собой толпу, а ораторов впихнули в полицейский автомобиль.
Тогда Питер направился в бюро Гаффи и доложил о своих действиях, — но тут его ожидал прием, живо напомнивший ему тот, злополучный день, когда Гаффи ткнул ему в глаза письмом Нелл Дулин!
— Как ты думаешь, кого ты зацапал? — рявкнул Гаффи. — Ведь это не кто иной, как брат сенатора Соединенных Штатов! А имеешь ли ты понятие, о чем он говорил? Да ведь это была цитата из «Декларации. независимости!»
Питер никак не мог взять этого в толк. Он совсем ошалел. Разве человек имеет право нагло нарушать закон только потому, что он брат сенатора Соединенных Штатов? И что из того, если эти слова взяты из «Декларации независимости», — ведь они призывают к мятежу и совершенно недопустимы!
Из-за этого инцидента Гаффи и полицейские власти города попали в такое дурацкое положение, что Гаффи пришлось собрать всех своих агентов и прочесть им лекцию, указав им, в каких границах следует вести борьбу с красными, — каких именно лиц нельзя арестовывать и что позволяется говорить. Например, человека нельзя арестовывать за то, что он цитирует библию.
— Бог ты мой! Гаффи! — прервал его один из молодцов. — Неужели же мы должны знать наизусть всю библию?
Раздался хохот.
— Конечно, нет, — отвечал Гаффи, — но во всяком случае действуйте осторожно и смотрите, не арестовывайте человека, если он произносит слова, которые смахивают на цитату из библии.
— Черт возьми! — вмешался другой агент, бывший проповедник. — Да ведь это свяжет нас по рукам и ногам похуже любого приговора. Послушайте-ка, что попадается иной раз в библии!
Он начал приводить тексты, и Питер должен был признаться, что ни от одного большевика не слыхал таких возмутительных слов. Это лишний раз доказывало, до чего сложна эта красная проблема. Но Гаффи упрямо стоял на своем: если слова взяты из библии, за них нельзя наказывать!
— В Виннипеге был такой случай, — сказал он, — одного священника арестовали за то, что он привел две цитаты из пророка Исайи, но он не был признан виновным, и пришлось его отпустить.
Точно так же обстоит дело и с «Декларацией независимости». Всякий может её цитировать, несмотря на её крамольный характер. Не возбраняется цитировать и конституцию, хотя в отделе, озаглавленном «Билль о правах», прямо говорится, что любой человек в Америке имеет право делать всё то, за что Гаффи и его сотрудники сажают людей в тюрьму!