101 Рейкьявик
Шрифт:
— Правда? — спрашивают две пары неврубающихся глаз.
— «CBGB», их главная точка в Нью-Йорке.
— Правда?
— А R.E.M означает «rapid eyes movement» [300] , это такая стадия сна, на которой человеку снятся сны.
— Да, да…
— И что? А ты чего-нибудь знаешь про эту опухоль в мозгу у барабанщика?
— Да. У барабанщиков в рок-группах это обычное явление. Они же там отбивают один и тот же ритм двадцать лет подряд, ну, естественно, у них под конец мозги заклинивает… Мне, пожалуйста, один большой стакан. «Туборг».
300
Букв.: быстрые движения глаз (англ.).
— И
— Почему же не сможет? Уильям Томас Берри. Вообще-то он вполне может поправиться, только им тогда придется ритм поменять, — говорю я.
Bachman Turner Overdrive [301] . Я отворачиваюсь и думаю над фразой (вот о ней, думаю о пиве, вот об этой, у которой я нащупал волосы, ее могли бы звать Шампунь, она отпивает глоток, «Билли кристал», она на меня не смотрит, Шам Пунь Дрёвн, а Тимур на своем месте, аборт, давно я Хофи не видел, она во время совокупления закрывает глаза, помню: наволочка с бурыми подпалинами, что бы это ни значило, вон эта симпатичная (ц. 75 000), которая проводит розыгрыш лотереи, Пьетюр Ормслев [302] в середине был хорош, у него отец саксофонист, ему было что сказать), — и этой фразы хватает на весь путь до столика, где сидят Трёс и Map. Они сегодня какие-то притухшие.
301
Название канадской хард-рок-группы, основанной в 1970-х гг.
302
Пьетюр Ормслев — исландский футболист, играет в рейкьявикской команде «Fram» («Вперед»).
— Что такое?
— Ты слышал, что с Херой?
— С Хертой Берлин?
— Ага. Она в реанимации. Ее в прошлые выходные избили. На улице, — говорит Трёст. — Она при смерти.
Короткая пауза. Смотрю на Марри. Он с ней спал. Лицо у него такое, будто он решает, стоит ли ему печалиться. Спал с той, которая сейчас неподвижна. Ага.
Печаль здесь кстати. При смерти. Это такой момент невесомости. Сейчас Херта Берлин парит над белой койкой в Центральной больнице, и еще не ясно, воспарит ли она вверх, чтобы вылететь в космос, или упадет обратно — в текущий момент. Я нарушаю молчание:
— Вы «DV» читали? Там такая статья была — «Голый мужчина лег на женщину».
Я и сам удивился, каким радостным тоном это сказал.
— «Голый мужчина лег на женщину». — Это Марри. Для него это типично. Марри — такой тип, которому для того, чтоб быть самим собой, нужно быть под наркотиками.
— Ага. А если бы наоборот: «Голая женщина легла на мужчину»? — спрашивает Трёст.
— Ты хочешь сказать: «Хофи охренела», — говорю я.
Трёст смеется странным смешком, а Марри деланно гогочет и смотрит на него. У них тут явно какой-то общий бизнес. Типа Ингвар и Гильви [303] . А я больше не хочу покрывать беременный живот и говорю:
303
Ингвар и Гильви (по названию магазина спальных гарнитуров в Рейкьявике) — ситуация, когда двое обсуждают тайные сношения одного из них или обоих с общей подругой (их и третьего лица).
— О'кей. Она беременна.
Содержимое их стаканов убывает. Трест глотает, но потом отрыгивает из-под кадыка несколько слов:
— Ты про это знал?
— Да.
— Это она тебе сказала?
— Да.
— Надо же. А мне не сказала, — говорит Трёст.
— А почему она должна была тебе это сказать? — спрашиваю я.
— Ну, просто… Хотя нет, я все понял. Вы же с ней были вместе. Или как?
— Да так, была кой-какая серия.
— Ага. А сейчас все кончилось?
— Да, господи, там ничего, собственно, и не было.
— Но вот беременность… Она больше не беременна.
— Правда? — спрашиваю я. Я ваще.
— Да. А ты не знал? — спрашивает Трёст и теребит нервные окончания, торчащие из подбородка.
— Нет. То есть по ней было особенно не заметно. Но ведь в этом деле постоянно изобретают что-то новенькое, как и везде. Она что, аборт сделала?
— Наверно. Не знаю.
Я мотаю головой и провожаю его взглядом до стойки. Тимур там. И другие завсегдатаи бейбоманы. Сотая серия «Babewatch» [304] . Но сегодня возникли какие-то перебои из-за проигрывателя у стола. Blur или Oasis. Вокруг них очень плотная пиздоволосая толпа. И все же на уровне моих глаз одна женская задница. Джинсовая. Отчего по ним все с ума сходят? По задницам. Всего лишь какие-то две толстые щеки. Всего лишь два мячика из плоти. Всего лишь два килограмма белой муки. Которую ветры сдувают с костей. И все же… Я бы за такую задницу милю на карачках прополз. Солнце восходит между ягодиц и заходит между грудей. Вот так. Нет ничего прекраснее, чем пышная женская задница, легонько трясущаяся в ритме любовного акта, — как желе на шатающейся тарелке, — в аккуратной съемке сзади. В замедленной.
304
По созвучию с сериалом «Baywatch», известным у нас как «Спасатели Малибу».
Осклизлые комки плоти выходят из женщин. Мертвые, умерщвленные. Густые, как смола, капли, капающие на землю. Отходы. Несостоявшиеся жизни. Засохшая недолепленная глина. Или будущие сверхчеловеки, которые возжелали слишком многого, слишком рано рвались наружу, чтобы убивать направо-налево? Скольких Эйнш тейнов отправили в газовые камеры? Скольких Каспаровых исторгли из чрева вчера? Ответ: двоих. Одному я крестный отец, а другому просто отец. Похороны были вчера, а мусор вынесут завтра. Мечта о тройняшках растаяла. «Волки» выиграли у «Суиндона». Вся надежда на Лоллу. She will deliver [305] .
305
Она не подведет (англ.).
Тридцать человек перед «К-баром» белой июньской ночью, плюс я: за домом, мочусь желтым в чужой зеленый сад. Перед тем как опять выйти к людям, засовываю в рот сигарету, будто она — такой фильтр для человеческих взаимоотношений. Human League [306] . Меня вдруг охватывает желание сделать ребенка всем стоящим тут девушкам. Только вот с кого начать? Марри протягивает бутылку шикарному личику (ц. 60 000). Как будто это верный способ. Рядом какой-то бомж. На шее у него запертый велосипедный замок. Case Closed [307] . Я поправляю очки. И — оп-ля! Вот и Хофи. Облегченная.
306
«Человеческая лига» (англ.) — название британской синти-поп-группы, работающей с 1977 г.
307
Дело закрыто (англ.).
— Давно я тебя не видел! Ты уже родила?
— Нет.
— Но по тебе ничего не заметно.
— Ага.
— Или ты свое пузо дома оставила? Оно у тебя портативное? Такая заочная форма?
— Ну, можно сказать и так…
— Аборт?
— Да.
— И мне ни слова?
— А я должна была тебе все сказать?
— Или хотя бы передать со своим папой. Он иногда заходит ко мне поболтать.
— Он говорит, что ты псих.
— Правда? Я… Я думал, он у нас специалист по зубам, а не по мозгам. С каких это пор зубные врачи стали решать, кто псих, а кто нет?
— Чтоб это увидеть, не надо быть зубным врачом.
— Значит, ты так решила. Что я ненормальный.
— По крайней мере, у тебя с головой не все в порядке.
— Ага, и поэтому ты решила сделать аборт? Решила не рисковать с сумасшедшей спермой?
— Вот именно.
Красный цвет с ее волос постепенно перешел мне на лицо. Злое молчание. Я бросаю недокуренную сигарету на землю. Меня начала бить дрожь. Я тщательно затаптываю ее ногой. Говорю, стараясь держаться спокойного тона: