11/22/63
Шрифт:
Он только начал размахивать им, — написал Гарри. — Я вбежал в гостиную и стены забрызгала кровь и что-то белое лежало на диване. Мозги моей матери. Эллен, она лежала на полу стулом-качалкой придавило ей ноги и кровь текла из ушей и по волосам. Телик работал и показывал ту передачу, которую любила моя мама об Эллери Куине, разгадывающим преступления.
Преступление, совершенное тем вечером, не имело ничего общего с элегантными детективными головоломками, которые распутывал Эллери Куин. Бойня, не больше и не меньше. Десятилетний мальчик,
Даннинг бросился на мальчишку, размахивая окровавленным молотком. Гарри выстрелил в него из духовушки (я буквально услышал: «Ка-чух!» — хотя никогда из нее не стрелял), потом отбросил винтовку и метнулся в спальню, которую делил с уже убитым Таггой. Входя в дом, его отец не захлопнул дверь, и где-то — «по звуку в тысече миль», так написал уборщик — смеялись соседи, а дети во все горло вопили: «Сладость или гадость?»
Даннинг, конечно, убил бы оставшегося сына, если бы не споткнулся о перевернувшийся «стул-качалку». Он растянулся на полу, поднялся и побежал в комнату младших сыновей. Гарри пытался забраться под кровать. Отец вытащил его оттуда и ударил по голове молотком. Наверняка бы убил, если бы залитая кровью рукоятка не провернулась в руке. Вместо того чтобы раскроить голову, молоток только задел ее над правым ухом.
Я не потерял сознание но почти. Продолжал пытаться заползти под кровать и едва почуствовал как он ударил меня по ноге но он ударил и сломал ее в четырех разных местах.
Живший в том же квартале мужчина, который, охотясь за сладостями, обходил дома с дочерью, вбежал в открытую дверь. Несмотря на бойню в гостиной, соседу достало духу схватить лопату для выгребания золы со стойки с инструментами у дровяной печи на кухне. Ею он и огрел Даннинга по затылку, когда тот пытался перевернуть кровать, чтобы добраться до истекающего кровью, полубессознательного сына.
Потом я потерял сознание как Эллен только мне повезло и я очнулся. Доктора сказали что могли ампатировать мне ногу но в конце они этого не сделали.
Да, ногу ему сохранили, и со временем он стал уборщиком в Лисбонской средней школе, известным поколениям учеников как Гарри-Жаба. Были бы дети добрее, знай они причину его хромоты? Едва ли. Подростки, конечно, существа эмоционально нежные и в высшей степени ранимые, однако с сочувствием у них не очень. Это приходит позже, если вообще приходит.
— Октябрь тысяча девятьсот пятьдесят восьмого, — прорычал Эл. — И я должен поверить, что это совпадение?
Я вспомнил, что сказал юному Фрэнку Аничетти о рассказе Ширли Джексон, и улыбнулся.
— Иногда сигара — просто курево, а совпадение — просто совпадение. Я знаю только одно: это еще один переломный момент.
— А почему я не видел этой истории в «Энтерпрайз»?
— Это случилось не здесь. В Дерри, в северной части штата. Когда Гарри поправился и выписался
— Прямо-таки «Оливер Твист» или что-то в этом роде.
— Нет, они на самом деле хорошо к нему относились. Вспомни, в те дни не было вспомогательных классов, да и выражение «умственно отсталый» еще не изобрели.
— Знаю, — сухо ответил Эл. — Тогда «умственно отсталый» означало, что ты кретин, тупица или просто слабоумный.
— Но он не был таким — ни тогда, ни теперь, — заметил я. — По большому счету, я думаю, причина — главным образом в пережитом шоке. В психологической травме. Ему потребовались годы, чтобы оправиться от того вечера, а когда это наконец удалось, ходить в школу было уже поздно.
— Но он все-таки получил аттестат, только уже в зрелом возрасте. Чуть ли не стариком. — Эл покачал головой. — Жизнь впустую.
— Чушь, — не согласился я. — Хорошая жизнь никогда не проходит впустую. Могло ли его ждать лучшее будущее? Да. Могу ли я этому поспособствовать? Судя по вчерашнему, возможно, могу. Но главное не в этом.
— Тогда в чем? Потому что для меня это та же Каролин Пулин, а с ней мы уже все доказали. Сделай это — и мир не взорвется, как проколотый воздушный шарик. Нальешь мне еще чашку кофе, Джейк? И себе налей, раз уж ты там. Он горячий, судя по твоему виду — самое то.
Наливая кофе, я заметил сдобные рогалики. Предложил один Элу, однако он покачал головой.
— Твердая пища вызывает у меня боли при движении по пищеводу. Но если хочешь впихнуть в меня немного калорий, в холодильнике стоит шестибаночная упаковка «Эншуэ» [35] . По мне, вкус как у охлажденных соплей, но я могу переправить эту отраву в желудок.
Когда я принес смесь в фужере для вина, который отыскал в буфете, он хрипло рассмеялся.
— Думаешь, вкус от этого улучшится?
35
Марка питательных смесей для зондового кормления.
— Возможно. Если представишь себе, что это «Пино нуар».
Эл выпил половину, и я видел, что он усиленно борется с рвотным рефлексом, чтобы не дать смеси выплеснуться наружу. Этот поединок он выиграл, отодвинул фужер, взялся за кружку кофе. Пить не стал, просто обхватил ладонями, словно хотел вобрать в себя часть тепла. Наблюдая за ним, я сделал перерасчет времени, которое ему осталось.
— Итак, что тут особенного?
Не будь он так сильно болен, сообразил бы сам. Ума ему хватало.
— Дело в том, что Каролин Пулин — не самый подходящий объект для эксперимента. Ты спас ей не жизнь, Эл, только ноги. И в обоих вариантах все у нее более-менее сложилось — и когда Каллем подстрелил ее, и когда ты ему помешал. Опять же, она не выходила замуж. То есть никаких детей. Получается… — Я замялся. — Не обижайся, Эл, но ты выступил в роли врача, который сохранил воспалившийся аппендикс. Аппендикс, конечно, счастлив, но проку от него никакого, даже от здорового. Ты понимаешь, о чем я?