11 человек

Калинин Иван Михайлович

Мужчина расставил тарелки, открыл холодильник и извлёк оттуда пакет, коробку томатного сока. Из морозилки он достал запотевшую бутылку водки. Они уселись напротив друг друга, тот, что постарше открыл бутылку, разлил содержимое по рюмкам

и убрал бутылку в холодильник, чтобы не нагревалась. Всё было готово к ритуалу.

Павел Григорьевич развязал пакетик, в котором оказалась малосолёная килька, ловким движением он положил себе три рыбки на тарелку, а затем положил себе картофеля. Взяв одну рыбку руками, он оторвал ей голову, которую отложил на отдельно стоящую тарелку. Изящным движением мизинца он провёл вдоль живота рыбки и стряхнул потроха в сторону, к голове.

– Лёшенька, достань-ка салфеточки, там, наверху.

Тот, что младше, достал пачку салфеток, тот, что старше очистил те же способом, оставшиеся 2 рыбки. Вытерев салфеткой мизинец, мужчина приступил к следующему этапу. Следующим этапом приготовления было разлить томатный сок по кружкам. Картофель и рыбка на тарелке, водка в рюмке, сок в кружке.

Всё готово. Глубокий вдох.

Правой рукой мужчина взял рыбку за хвостик, а левой взял прохладную рюмку. Мгновение и он опрокинул рюмку в себя. Пил на вдохе, спокойно, не морщась, как и подобает взрослому, уверенному в себе человеку. Проглотив жидкость, мужчина сделал паузу и только после этого целиком

засунул в рот очищенную рыбку, принялся её пережёвывать. Глаза того, что младше непрерывно смотрели за процессом, как за неким таинством, несмотря на всю его простоту, было в нём что-то чарующее. Тот, что постарше сглотнул рыбку и вилочкой подцепил несколько картофелин, прожевав их, он сделал один большой глоток томатного сока. Наступила пауза. Водка была хороша, но могла быть и лучше, рыбка в меру просолена, картошка прожарена, а сок отвечал всем требованиям томатного сока. Мужчина утвердительно кивнул головой и улыбнулся, посмотрев на того, что младше.

– Ты кушай, Лёша, кушай, а то остынет.

Тот, что помладше, положил себе картофеля в тарелку и достал из пакетика несколько рыбок, чистить не стал, для него это было не важно. Пил неуверенно, как и все молодые, разделил жидкость на два раза, поморщился, закашлялся.

– Что, Лёша, водка плохая?

– Крепкая...

Павел Григорьевич рассмеялся.

– Дед мой покойный самогонку гнал, вот она была крепкая, а это так, горлышко пощекотать. Он договорил и ещё раз достал бутылку водки, наполнив жидкостью стопки.

Простой вечерний ужин, маленькая житейская радость. Немного еды и два собеседника, один, который старше и второй - младше.