11 историй (сборник)
Шрифт:
Олдридж убрал крохотную ТАРДИС подальше от пальчиков Сьюзен.
– Там внутри гигантская осьми-акула, и я не думаю, что она очень обрадуется тому, что ты играешься с этой коробочкой.
– Осьми-акула, честно?
– Самая настоящая. Так что, пожалуйста, перестань трогать все подряд.
Сьюзен рассказывала Олдриджу об их приключениях, пока они ждали пробуждения Доктора после операции.
– Так что мы вернули детей обратно домой, а офицера оставили охранять дверь. Если повезет, то все они сочтут, что это было лишь сном.
– Значит,
Сьюзен принялась надевать на пальцы кольца с подноса, в итоге ухитрившись надеть целых три десятка.
– Расскажите, мистер Олдридж, а как вы делаете этот фокус со щетинками в бороде?
– Фокус с бородой – целая наука. Нужно всего-навсего постоянно тренироваться и каждый день на ночь выпивать стакан сильно разведенного яда. А теперь не могла бы ты вернуть все эти кольца на поднос? У меня тут серьезное дело, знаешь ли, а не магазин игрушек.
Из задней комнаты донесся стон, за которым последовал долгий приступ кашля.
– Где она? – послышался голос Доктора. – Сьюзен?
Сьюзен быстро сдернула кольца и кинула на поднос.
– Это дедушка. Он проснулся.
Она поспешила за ширму и увидела Доктора, который уже сидел на армейской койке в окружении сложнейшего оборудования, замаскированного под предметы обихода Викторианской эпохи.
«Однажды кое-кто попытался воспользоваться тем, что, по его мнению, было комодом, – как-то раз рассказал Олдридж Сьюзен, пытаясь уговорить ее ничего не трогать. – А в результате ему сшило вместе ягодицы».
– Я здесь, дедушка, – произнесла Сьюзен. – Все в порядке.
Тревога Доктора тут же исчезла, будто унесенная порывом ветра.
– Хорошо, дитя. Хорошо. Просто у меня под наркозом были такие сны… Сущие кошмары. А теперь, когда я пробудился и вижу тебя рядом, то и вспомнить их толком не могу.
Из-за ширмы выглянул Олдридж.
– Какая поэзия, какая экспрессия! Достойно того, чтобы старый хирург уронил слезу…
Доктор сделал недовольное лицо.
– Я так понимаю, Олдридж, что трансплантация успешна?
– Эта рука проживет дольше вас, если вы только не дадите какому-нибудь Пирату ее отрубить, – ответил Олдридж.
Доктор выставил перед собой левую руку и принялся пристально ее разглядывать. Единственным признаком проведенной операции была широкая розоватая линия вокруг запястья.
– Хм-м-м, – сказал Доктор. – Хм-м-м-м-м-м…
Олдридж подтолкнул Сьюзен локтем.
– Он всегда говорит «хм-м-м-м», когда ищет огрехи, но тут он их не найдет.
Доктор сел, потом встал и выставил руку перед Сьюзен для осмотра.
– Скажи-ка мне, внучка. Что ты думаешь?
Сьюзен слегка ущипнула ладонь, а потом потянула за все пальцы по очереди.
– Честно говоря, дедушка, мне кажется, что она немного великовата…
В ту страшную ночь, когда Доктор сражался с Игби на крыше дома
Писатель по профессии, он достиг и некоторого успеха в театре, но пока еще не нашел ту волшебную идею, которая могла бы вознести его до высот Артура Конана Дойла, его друга.
Молодой писатель потянул себя за ус, вредная привычка, и поглядел на звезды, ища вдохновения. То, что он увидел там, длилось считаные мгновения, и потом он часто задумывался, произошло ли это на самом деле или только в его воображении, которое создало образ, поведший его к литературному бессмертию.
Ему показалось, что он увидел детей, окутанных звездной пылью и улетающих в ночь. А еще двух людей, сражающихся на крыше. Один, похоже, был пиратом, а у другого вместо руки был крюк.
Более получаса писатель пребывал в остолбенении, пока холод не просочился сквозь его одежду. Он достал из кармана несколько клочков бумаги, послюнявил огрызок карандаша и принялся писать.
Второй Доктор: Безымянный Город
Майкл Скотт
Мы стары.
Наш возраст измеряется не столетиями, не тысячелетиями и даже не эрами.
Мы видели рождение и гибель солнечных систем. Мы наблюдали вращение галактик, однажды мы видели, как вся вселенная умерла лишь для того, чтобы тут же переродиться в музыке и свете.
Прежде Доктора, прежде Мастера, прежде Галлифрея и Повелителей Времени наша раса правила вселенной. Теперь же она исчезла. Исчезла полностью. Остались лишь мы, немногие.
Но пока наша раса угасала, пока их атомы смешивались со звездами, мы уцепились за подобие жизни, танцуя под Музыку Сфер. Наше существование поддерживал наш гнев, наша ненависть заставляла нас терпеть. Мы обретем отмщение. Мы будем править снова.
Мы Пожиратели Миров, последние из Древних.
Мы архоны.
Лондон, 1968 год
Крик… Пронзительный крик ужаса.
Звук почти потерялся в шуме субботней сутолоки машин и людей на Черинг-Кросс Роуд. Лишь немногие подняли взгляд и осмотрелись. Не увидев ничего опасного, люди пошли дальше.
И только рослый темноволосый юноша, стоявший у обветшавшего букинистического магазина, продолжил смотреть. Он наклонил голову набок и прикрыл глаза, напряженно вслушиваясь. Прохожие не обращали на него внимания, ведь Лондон был наполнен последними веяниями моды, так что никто не удивлялся при виде юноши в свободном черном свитере с широким воротом и красном килте из шотландского тартана, дополненным шотландской же кожаной поясной сумкой.