12 табуреток. Непридуманные истории о тех, кто не погашает кредиты
Шрифт:
В этих размышлениях она приготовила завтрак и зашла к соседке со словами:
– Дорогая, я вчера забыла тебе сказать: в двенадцатом общежитии вернулись из Турции девчонки. Ты их знаешь: это Жанка со Светкой. Комната 213. Они завтра пойдут торговать на рынок, а сегодня отдают своим по низким ценам.
Расчёт оказался исключительно верным. Соседка моментально собралась, ноги в руки – и бегом за турецкими товарами. У Маргариты появился шанс помыть возлюбленного без проблем.
Закончив утренние процедуры, звезда по борьбе с нарушителями налогового законодательства с аппетитом поел ветчины с яйцами, закусывая огурчиками и помидорчиками домашнего соленья, выпил кофе – вернее,
После заключительной чашки кофе в постели с причмокиванием ароматной сигаретой партнёр суетливой мечтательницы авторитетно заявил:
– Конечно, убого в общаге у тебя, слов нет. Наверное, здесь одни только неудачники обитают, – последовала пауза, и галантный джентльмен, очевидно, успел подумать о нетактичности своего высказывания. Он попытался исправиться:
– Но ты, конечно, исключение. У тебя в комнате всё так миленько, чистенько, и готовишь ты вкусно.
В душе Маргариты пронеслась буря негодования и стыда:
– И что мне теперь делать? Повеситься? – взгляд на секунду воспылал гневом, но разум взял верх и не позволил послать потенциального жениха туда, куда он заслуживал. – Лучше предложи что-нибудь. Ты же такой современный, продвинутый, по работе у тебя связей полезных полным-полно, – интонации стали совсем нищенски-просительными.
Неискушенная разведенка совершила роковую ошибку. У мужчин, пользующихся гостеприимством слабого пола, нельзя ничего просить, надо решительно требовать, а ещё лучше – брать без предупреждения. Незадачливый кавалер, никоим образом не планировавший напороться на чужие проблемы, только повёл плечами:
– Ты знаешь, летом мы, наверное, сможем встречаться на даче моих родителей, когда они будут в городе. Подожди, лето уже скоро.
Спустя несколько минут он вежливо попрощался и вышел непосредственно в светлое будущее, но без своей злосчастной пассии. Очевидно, парень крепко напугался и решил впредь больше времени уделять карьере и меньше – связям на стороне.
Что касается нашей героини, оставленной жесткосердным налоговым инспектором в несколько растрепанных чувствах, она твёрдо вознамерилась повернуть жизнь в новое русло. Маргарита удалила предательские следы непрошенных слёз, сделала яркий и умелый макияж, как в лихие молодые годы. Поверх макияжа примерила несколько самых презентабельных улыбок, выбрала из них наиболее подходящую. Затем, верная учительской привычке, подошла к книжной полке, взяла чистую тетрадь, села и начала писать.
Спустя три часа усердного писательства Марго выпила чашку кофе, ничего не стала есть, хотя время уже перевалило за три часа пополудни, подправила макияж, слегка уставший от сидения за столом, и вышла вон, захлопнув дверь в свою ненавистную комнату, а также – в свою неудачливую жизнь.
Сначала она обошла всех знакомых в студенческом городке. Цель очень простая – занять денег. Поскольку среди обитателей общежитий, к огромному удивлению и огорчению, не обнаружилось олигархов и миллионеров, она просила в долг очень незначительные суммы – от 50 до 200 долларов. Вернуть обещала в течение ближайших трёх месяцев – иначе бы не дали.
Далее маршрут пролёг до автобусной
Домой она вернулась очень поздно, страшно уставшая и взвинченная. Вместо того, чтобы поужинать, искательница сокровищ лихорадочно вытряхнула из кошелька добытые купюры и принялась их подсчитывать, делая пометки в тетради. На подушку опустилась голова решительной женщины, у которой в наличии имелись 2 500 долларов.
Утром Марго осознала, что за прошедший день ни разу не поела. Она наскоро сообразила яичницу и проглотила её, не почувствовав вкуса. Как и накануне, большое внимание уделила макияжу и покинула комнату, которую уже не считала своим домом.
Сначала она посетила свою приятельницу – сотрудницу банка – и, буквально ползая у той в ногах, уговорила принять на самую непрезентабельную должность – кассиром пересчёта. Эта работа не требовала образования и особой квалификации, была посменной и заключалась в пересчёте и упаковке наличных денег. Любой труд почётен, но не любой интересен, а этот был ещё и физически тяжёлым. Ответственность за выполнение работы имела точное денежное выражение: за ошибки при пересчёте кассир платил из своих кровных. Недостача покрывалась кассиром, а излишек приходовался в кассу. То есть ошибка на тысячу стоила ровно тысячу. И не всегда в тенге. Тем не менее, зарплата в $250 против тех $120, которые она получала в университете, сыграла свою решающую роль. Следующим пунктом программы стал университет, и визит туда закончился быстро: Марго просто написала заявление по собственному желанию и без страха и упрёка покинула здание, в котором провела почти 15 лет.
Остаток дня – так же как и весь третий день, – заняли поездки по отдалённым уголкам мегаполиса, где Маргарита обнаруживала старых знакомых, у которых иногда успешно, а иногда – увы – и безуспешно занимала небольшие суммы денег.
На четвёртый день Рита проснулась, уже распоряжаясь $4 000. Этот день традиционно начался с макияжа, запитого стаканом воды. Сегодня путь лежал в агентство по недвижимости, и в тетради осталось несколько фамилий, напротив которых ещё не стояли жирные минусы или аппетитно привлекательные циферки с ноликами на конце. В общем, исполнение плана военной операции под кодовым названием «Свое жильё любой ценой» заняло меньше недели.
***
В городе сначала воцарилась промозглая сырость, сочившаяся из-под палой листвы, насмехавшаяся пронизывающим ветром и щипавшая за нос и уши. Осенняя хмарь прочно внедрилась под кору древесных стволов и в подкорку головного мозга. Наконец, последние тёплые воспоминания о летних днях затуманились пеленой моросящего дождя, затянулись паутиной голых чёрных веток. И тогда с неба посыпались подарочно-нарядные снежинки, затрепыхались вальсом среди фонарных столбов и автомобильных фар, развевая осеннюю тоску и превращая её в карнавал мистического перерождения.
Волшебной белоснежной вуалью покрылись неприглядные обнищавшие парки и скверы. Парадные фасады оказались подбиты богатым мехом, засверкав эполетами разноцветных гирлянд. Бархатный плащ неба кокетливо поблёскивал звёздной россыпью, торжественно-симметричные аллеи манили хрустальными куполами, выстроенными за ночь Морозом-воеводой и его ледяной дружиной из скучного конструктора ветвей. Город заждался снега. А снег заждался людских шагов – то быстрых, то размеренных, – спешил захрустеть под башмаками, превратиться в тугие колобки снежков в пёстрых детских рукавичках, или в солидного снеговика – грозу близоруких ворон.