12 великих комедий
Шрифт:
Ковьель (Николь) . И я туда же…
Люсиль (Клеонту, который хочет уйти) . Клеонт!
Николь (Ковьелю, следующему за Клеонтом) . Ковьель!
Клеонт (останавливаясь) . А?..
Ковьель (также останавливаясь) . Что?..
Люсиль. Куда вы?
Клеонт. Я вам сказал…
Ковьель. Мы идем умирать!
Люсиль. Вы идете умирать, Клеонт?
Клеонт. Да, жестокая, потому что вы этого хотите!..
Люсиль. Я хочу, чтобы вы умерли?!.
Клеонт. Хотите, да…
Люсиль. Кто вам сказал?
Клеонт (приближаясь к Люсиль) . Конечно, хотите,
Люсиль. Да разве это моя вина?.. Если бы вы меня выслушали, я бы вам сказала, что сегодня с нами была моя старая тетка, а по ее мнению, достаточно мужчине подойти к девушке, чтобы обесчестить ее; об этом она толкует нам с утра до вечера и всех мужчин представляет какими-то чертями, от которых бегать надо…
Николь (Ковьелю) . Вот и все!
Клеонт. Вы меня не обманываете, Люсиль?
Ковьель (Николь) . По совести говоришь?..
Люсиль. Нет, я вас не обманываю…
Николь. По чистой совести…
Ковьель (Клеонту) . Как же нам теперь быть?
Ковьель. Ах, Люсиль, достаточно вам только раскрыть губки и произнести одно слово, чтобы вполне успокоить мое сердце! Как легко убеждают нас те, кого мы любим!
Ковьель. О лукавые создания! Обойдут кого угодно!..
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Те же, г-жа Журден .Г-жа Журден. Очень рада вас видеть, Клеонт; вы как раз вовремя явились. Сейчас придет муж, не теряйте времени и просите у него руки Люсиль…
Клеонт. Ах, сударыня, как я вам благодарен за эти слова! В них все мои мечты!.. Очаровательное приказание! Милость, которой цены нет!..
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Те же, Журден .Клеонт . Сударь, позвольте мне без всякого посредничества обратиться к вам с просьбой, которую я уже давно в себе лелею… Дольше молчать я не в силах и говорю прямо: я счел бы себя счастливейшим человеком, если бы вы удостоили меня великой чести – назваться вашим зятем…
Журден. Прежде чем вам ответить, я должен спросить вас: вы дворянин?
Клеонт. На моем месте, сударь, немногие затруднились бы ответом на ваш вопрос: слово слетает с языка легко… Назваться дворянином не считается предосудительным; мы живем в такое время, когда это воровство даже как будто освящено обычаем… Что касается меня, то я должен сознаться, что совесть внушает мне несколько иной взгляд на этот предмет. Я нахожу, что обман, в чем бы он ни проявлялся, недостоин честного человека: не подло ли скрывать предначертанное нам свыше происхождение, щеголять перед светом в краденой личине и выставлять себя не тем, что мы такое на самом деле?.. Смею вас уверить, что родители мои – люди, заслуживающие полного уважения, сам же я шесть лет с честью носил оружие и обладаю достаточным состоянием для того, чтобы занять приличное положение в обществе; но при всем этом мне и в голову не приходит сделать то, что вполне свободно делают другие, то есть самовольно нарядиться в чужое звание… Я не дворянин, говорю вам откровенно…
Журден. Жму вашу руку, сударь, но дочь моя вам не жена…
Клеонт. Почему же?
Журден. Вы не дворянин – этим все сказано…
Г-жа Журден. «Дворянин», «дворянин»!
Журден. Молчи, жена! Я ведь знаю, куда ты гнешь…
Г-жа Журден. Не мещане мы разве, по-твоему?..
Журден. Трудно тебе язык придержать?!
Г-жа Журден. Твой отец не торговал разве, так же как и мой?..
Журден. Чертова баба, до всего ей дело! Если твой торговал, тем хуже для него; а про моего только одни дураки могут это говорить… Моим зятем будет дворянин, – сказано и кончено!
Г-жа Журден. Зятя надо выбирать по дочери; а ей больше под пару честный человек с деньгами да из себя видный, чем какой-нибудь заморыш дворянский, которому есть нечего…
Николь. Верно! Вот хоть бы нашего помещика сын: такого урода и олуха я от роду не видывала!
Журден (Николь) . А ты, грубиянка, молчи, когда тебя не спрашивают! Моя дочь не бесприданница… Я ищу для нее одного почета – и сделаю ее маркизой!
Г-жа Журден. Маркизой?
Журден. Да, маркизой…
Г-жа Журден. Ох! Господи помилуй!
Журден. Это дело решенное…
Г-жа Журден. А я на это никогда не соглашусь!.. От таких браков ничего, кроме худого, не бывает… Я не хочу, чтобы муж моей дочери корил ее родней и чтобы ее дети стыдились называть меня бабушкой. Если бы она приехала ко мне в экипаже, как знатная барыня, да ненароком не поклонилась кому-нибудь из соседей, чего бы тут ни наговорили! «Видали, щеголиху маркизу? К ней и подступиться страшно; а ведь это дочка нашего Журдена, та самая девчонка, что радешенька была с нами в барыни поиграть! Раньше-то знатности этой и в помине не было: ее деды сукном торговали у ворот Святого Иннокентия… Хорошо обеспечили деток, а теперь небось на том свете дорого за это расплачиваются: честным трудом наживешь разве такое богатство?»… Не хочу таких разговоров… Я хочу, чтобы мой зять благодарность ко мне чувствовал и чтобы я безо всяких чинов могла сказать ему: «Присаживайся, голубчик, пообедаем вместе»…
Журден. Надо быть такой дурой, как ты, чтобы не желать вылезти из грязи… Больше я ничего не слушаю: моя дочь будет маркизой, на зло и тебе, и всем твоим кумушкам; а рассердишь меня, так я ее и герцогиней сделаю!..
(Уходит. )
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
Те же, без Журдена .Г-жа Журден. Не все еще пропало, Клеонт, не горюйте! (Люсиль.) Пойдем, дочка; объяви отцу решительно: не за него, мол, так и ни за кого!..
Г-жа Журден, Люсиль и Николь уходят .
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
Клеонт, Ковьель .Ковьель. Вот вам и совестливость ваша: далеко вы с ней уехали, нечего сказать!..
Клеонт. Что ж делать! Я не мог поступить иначе…
Ковьель. С таким-то человеком?.. Да неужели вы не верите, что это сумасшедший? И что вам стоило поддакнуть ему?
Клеонт. Правда, ничего не стоило; но когда он спросил, дворянин ли я, мне и в голову не пришло, что для него в этом вся суть…
Ковьель. Ха-ха-ха!
Клеонт. Чему ты смеешься?
Ковьель. Какая прекрасная мысль! Одурачим его – и вы свое возьмете…