12 великих комедий

Шекспир Уильям

Не может быть и разговора,

Как был он, так и есть стеклянный.

Другое нужно осмотреть.

Косме

Смотрельщик я совсем неважный.

Дон Мануэль

Предположить мне невозможно,

Что облик тот был невеществен,

Ей смерть была совсем страшна.

Косме

Но угадала и узнала,

Что ночью мы сюда вернемся,

Затем лишь чтоб ее увидеть.

Дон Мануэль

Она явилась мне как тень,

И свет ее был фантастичен,

И

все ж ее, как человека,

И осязать возможно было,

И ясно видеть; страх был в ней,

Как в смертной; женщина боится

Таким же образом: как призрак,

Она исчезла невидимкой,

Как привиденье, здесь была.

Дать только волю рассужденью,

И я не знаю, Бог свидетель,

Не знаю я, во что мне верить

И что я должен отрицать.

Косме

Я знаю. Я-то…

Дон Мануэль

Что ж ты знаешь?

Косме

Что это был здесь жено-дьявол.

И нового тут ничего нет,

Ведь дьявол женщина весь год,

И для того, чтоб с ней сквитаться,

Что столько раз она есть дьявол,

К нам дьявол так сюда и прибыл,

И побыл женщиной разок.

ХОРНАДА ТРЕТЬЯ

Комната Доньи Анжелы.

СЦЕНА 1-я

Дон Мануэль, впотьмах. – Исабель ведет его.

Исабель

Сейчас придет моя сеньора,

Здесь в этой зале подожди.

(Уходит и запирает дверь.)

Дон Мануэль

Совсем хорошая ловушка.

Дверь заперта? Конечно, да.

Что с этой пыткою сравнится?

Я посетил Эскориал,

Вернулся только что оттуда,

И это было – волшебство,

Что свет во тьму мне приносило

И озадачило меня,

Письмо мне пишет, очень нежно,

Где так подробно говорит:

«Коль вы дерзаете со мною

Увидеться, сегодня в ночь

С слугою выйдите, который

Сопровождает вас всегда.

Два человека будут ждать вас

На кладбище (Какая мысль!)

Себастиана, с ними будет

Для вас удобный паланкин».

Она меня не обманула,

Сел в паланкин я [19] и блуждал,

Покуда чувства направленья

В пути совсем не потерял.

И наконец я очутился

У входа мрачного один,

Где только чудились мне страхи

И привидения впотьмах.

Там женщина ко мне приходит.

(Так показалось мне во тьме)

И ощупью меня уводит

По комнатам вперед, вперед,

Я ничего притом не вижу

И я ни с кем не говорю.

Но наконец сквозь щель дверную

Я вижу свет. Конец пути.

Любовь, достигла ты желанья,

Увидишь даму ты сейчас.

Как следует – все приключенье.

(Смотрит

через замочную скважину.)

С каким убранством этот дом!

И сколько женщин там блестящих!

Какой величественный зал!

Какие дамы и наряды!

Какая роскошь красоты!

(Дверь открывается, и выходят несколько служанок; они приносят салфетки, сладости и воду. Все, проходя, делают поклон, а сзади всех Донья Анхела, богато разодетая.)

СЦЕНА 2-я

Донья Анхела, Служанки, Донья Беатрис. – Дон Мануэль.

Донья Анхела (в сторону, к Донье Беатрис)

Сейчас мои считают братья,

Что возвратилась ты домой,

Так значит это страх пустой,

И наше продолжать занятье

Мы можем с легкою душой.

Тебе здесь нечего бояться.

Донья Беатрис

Какую роль играю я?

Донья Анхела

Служанка ты теперь моя.

А после будешь укрываться,

Смотреть из комнаты другой,

Что будет у него со мной.

(К Дону Мануэлю.)

Вам было скучно дожидаться?

Дон Мануэль

О, нет. И только говорю

Сейчас я правду вам, сеньора.

Кто ночью ждет и ждет зарю,

Тот знает, что она не скоро

Ему засветится для взора,

И знает, что заботы те

В ночной исчезнут темноте.

И потому мое страданье

Я в нежной потопил мечте,

Я знал, что дня блеснет сиянье.

Хоть и не нужно, чтобы ночь

Меня так тягостно томила,

Пред тем как прах сокрылся прочь,

И чарований ваших сила

Мне солнце неги засветила.

Для солнца вашей красоты

Не нужно было темноты,

Вы день, что и без солнца светит.

Вот ночь, в покровах черноты,

Бежит рассвет, сияньем метит

Улыбкой нежной все кругом,

Не золотой в нем свет для взора,

Но все же светит он, сеньора,

И пенье птиц звучит. Потом

Выходит яркая аврора,

И золотит и жжет заря

Воспламеняющим пожаром.

И вслед ее минутным чарам

Выходит солнце, все горя,

Светя и вместе позлащая.

Рассвет, за ночью вслед вступая,

Горит, из мрака свет творя.

Заря рассвету подражая,

Являет пламенный свой вид.

Но солнца светлое явленье,

То божество, что вне сравненья,

Зарю на бой зовет, горит.

Но вы, – и солнцу вы затменье,

В вас высший пламень говорит

Так ясно, что бывать вам ночи

Не нужно было полномочий,

Когда могли вы после дня

Взойти из светлых средоточий,