12 жертв
Шрифт:
Мы встретились в тихом ресторанчике и пожали друг другу руки.
– Про отца уже слышали? – спросил Андрей Степанович.
Выглядел он измученным, темные круги под глазами сразу же привлекали внимание. На голове осталось мало волос, все – седые. Я не представляла, как сейчас выглядит мой отец. Но отец всегда был холеным и молодящимся, выглядел значительно моложе своих лет. Андрей Степанович выглядел старше, и создавалось такое впечатление, что он устал от всего.
Я не видела необходимости отрицать, что мне уже известно об отце, и сказала,
– Вам он ничего не оставляет. Но вы можете оспорить завещание…
– Я не буду этого делать. Что вы на самом деле хотите, Андрей Степанович? Узнать, не собираюсь ли я взять управление фирмой на себя? Нет. Буду ли я голосовать…
Родственник предупредительно поднял руку, ладонью ко мне. Я замолчала.
– Я хочу купить квартиру, – сказал он.
Это было последнее, что я ожидала услышать.
– Да-да, не удивляйтесь. Мне нужен ваш совет. Я не прошу делать мне скидку, как родственнику. Но я хочу купить квартиру в доме, который не начнет осыпаться через пару лет. В том, в котором положен нормальный утеплитель, а не строительный мусор. Вы же наверняка знаете, про эту новую «технологию»? Мне нужна хорошая квартира для себя и сына.
– А… моя сестра?
– Я не собираюсь с ней больше жить. Меня достали ее выходки. И необходимости это все терпеть у меня больше нет. Наверное, несколько поздновато, но я решил начать новую жизнь. И в ней из старого есть место только моему сыну.
Андрей Степанович улыбнулся.
– Вы уйдете из фирмы отца после… – я не договорила.
– Вероятно, уйду в самое ближайшее время. У меня есть несколько предложений.
– Я слышала, что вас готовы нанять известные в нашем городе люди, – заметила я, но не стала называть имен.
– Для начала я собираюсь решить семейные проблемы. Я продал акции фирмы вашего отца, Кира.
Признаться, меня это удивило.
– Вы считаете, что она пойдет прахом?
– Ее подомнут под себя конкуренты. Вашему отцу несколько раз угрожали. Угрожали моему сыну, что меня, признаться, волнует гораздо больше. Было два покушения на вашего отца, к счастью, неудачные. А может, лучше умереть сразу, от пули… Я бы лично предпочел сразу, а не мучиться от страшных болей, которые не лечат никакие препараты. Моего сына пытались выкрасть, теперь его в школу провожает охрана. Я не хочу жить в таких условиях.
Все, сказанное Андреем Степановичем, было для меня новостью. С другой стороны, откуда я могла все это знать? Отец не сообщал, с двумя старшими сестрами не общаемся, мама большую часть времени «на свободе» пребывала в пьяном угаре, а остальное время – в клинике. Ольга тоже ничего этого не знала.
– Вы, я думаю, в безопасности, – сказал родственник, с которым мы были на «вы», а я еще и звала его по имени-отчеству. – Все знают о ваших отношениях с отцом – или их полном отсутствии. И вам он ничего не оставляет. Я рад был услышать, что вы не претендуете на фирму. Это лишняя головная боль.
– Отец что, перешел кому-то дорогу? Влез,
– Нет, просто у нас в стране периодически происходит передел собственности. Это он и есть.
– Отец продал свои акции?
– Точно не знаю, но, по-моему, да. Хотя мы оба продолжаем управлять компанией. Я планирую сейчас купить квартиру и оформить ее на сына, немного отдохнуть и приступать к работе на новом месте. Правда, еще не определился на каком.
– Я могу спросить, кому вы продали акции?
– Одной кипрской компании. Кто истинный владелец – не знаю и знать не хочу. Мне дали хорошую цену. Вот хочу вложить в недвижимость, потом, вероятно, куплю какие-то другие акции.
– Сколько акций у моего отца? То есть сколько их было?
Андрей Степанович пояснил, что изначальных владельцев было четверо и каждому принадлежало двадцать пять процентов. Потом один товарищ вышел из дела, перейдя в другую сферу, и его акции выкупил мой отец. Затем оставшиеся трое разделили деятельность на два направления, и отец опять выкупил двадцать пять процентов акций, став обладателем семидесяти пяти. В принципе, я это все знала, но тут уточнила еще раз. Мало ли какие были продажи, перепродажи и передачи…
– Чем занимается моя сестра? – поинтересовалась я.
– Ничем.
При упоминании жены Андрей Степанович скривился.
– Она пьет, курит травку, нюхает кокс, развлекается с молодыми мальчиками. Она истеричка и потаскуха. На сына она давно не обращает внимания. На меня то совсем не обращает, то закатывает истерики. Я пытался со всем этим бороться. Я предлагал ей лечь в клинику, но она об этом даже слышать не хочет. Она не считает себя ни алкоголичкой, ни наркоманкой. Я не хочу, чтобы сын все это видел. Он все понимает, и у них в классе не одна такая мама.
– Простите, вы живете в одной квартире?
– У нас две соседние объединены в одну. Два выхода. Полина сейчас живет на своей половине, мы с Павликом – на своей. То есть это уже давно так. Но я вообще хочу оттуда уехать. Полина же периодически заходит «в гости», да и звукоизоляции у нас нет… Сын знает про пьянки и оргии, устраиваемые матерью. Это не дело. Раньше мне было не выделить нужную сумму для покупки квартиры, то есть не выделить единовременно, а в долги, ипотеку влезать не хочется. А сейчас я сразу могу выложить сумму на покупку квартиры.
Я задала родственнику несколько конкретных вопросов о его предпочтениях и требованиях к будущему жилью, потом предложила тот же загородный комплекс, в котором купили квартиры «для баб» угольный король и его приятель.
– У нас квартиры дороже, чем в среднем по городу, – сказала я.
– Я в курсе. Но у вас можно посмотреть весь процесс строительства и прийти со своими консультантами. А другие ничего не демонстрируют. В общем, покажите мне несколько вариантов, а там я решу. Пусть меня повозит кто-то из ваших менеджеров. Я понимаю, что это не ваша работа, Кира, и не прошу особого отношения.