13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь

Моэрс Вальтер

Я, словно бумажный кораблик, заплясал на волнах из тысячи рук. Меня раскачивали, бросали из стороны в сторону. Ничего не поделаешь, таков древнейший гладиаторский ритуал. Подобное со мной проделывали нередко, но такого неистовства я все же не помнил. Они трясли меня, как тряпичную куклу, хватали за лапы. Толпа просто взбесилась, я боялся, что они в конце концов разорвут меня на части.

На каждой лапе у меня висело по парочке зельцев, они тянули в разные стороны. Я уже не сомневался, что меня четвертуют, как вдруг земля задрожала.

Сначала никто не обратил на это внимания. Землетрясения в Атлантисе случались

довольно часто, тем более что это было совсем слабое, — подумаешь, погремело немного, потрясло, вокруг и так все ходило ходуном. Только грохот этот вскоре превратился в опасный клокочущий рев. Зельцы отпустили меня, я рухнул на землю.

Земля тряслась с такой силой, как еще ни разу за все время моего пребывания в Атлантисе. Все вокруг смешалось, часть стены Мегатеатра рухнула. К счастью, здание не имело крыши, иначе без жертв было бы не обойтись. А так упавшими в зал колоннами придавило только бак с кукурузой. Брызгами горячего жира накрыло парочку йети, но этим толстокожим разве что-нибудь сделается…

Громче всех вопили натифтофы и длинноногие берты. Гигантская трещина разрезала лестницу и арену, проглотив несколько сидений и часть сцены вместе с измерителем громкости аплодисментов. Ослепительная синяя молния вырвалась оттуда и спустя мгновение исчезла в темном ночном небе.

Потом вдруг все снова стало тихо.

Кто-то тронул меня за плечо:

— Идем, га, надо сматываться!

Это был Гемлут. По пути в гримерную, куда мы поспешили, чтобы забрать кое-какие вещи, он сообщил мне, что Смейк вне себя от ярости.

— Придется бежать из Атлантиса. Он наверняка проиграл на тебе кучу пирас.

— Знаю.

— Знаешь?!

— Да. Потом объясню. Хватаем вещи и делаем ноги. Мне нужно хотя бы переодеться, в этой мантии далеко не уйдешь.

Мы бежали по темному коридору под Мегатеатром. Факелы на стенах не горели, их, видимо, потушило обвалившейся штукатуркой или же ветром, который всегда поднимался в Атлантисе во время землетрясений.

Я толкнул дверь гримерной. Гемлут чиркнул спичкой, чтобы мне посветить. Быстро сбросив мантию, я схватил обычную свою одежду.

— Что мы теперь будем делать, га? — поинтересовался Гемлут.

— Понятия не имею.

— У нас даже нет денег, га. А у Смейка повсюду свои люди. Нет, далеко нам не уйти.

— Значит, уйдем в канализацию.

— Там же люди-невидимки!

— Ну и что? Ты видишь другую возможность?

В дверь постучали. Мы оба испуганно замерли.

В гримерную просунулась голова Смейка:

— Можно войти?

И в тот же миг гримерная наполнилась йети и зельцами. Румо, верный бык Смейка, застыл в дверях, освещая комнату потрескивающим факелом.

— Как хорошо, что мы застали тебя, сынок! Неужели ты хотел уйти, не отпраздновав с нами победу?

Вольцотан был ласков и обходителен как никогда.

— Только платить за все придется тебе. У меня, знаешь ли, совсем туго с деньгами.

— Смейк, пойми, — начал оправдываться я, — я не виноват, он меня завел, я…

— У меня не просто туго с деньгами, — горько вздохнул Смейк, — я разорен. Я поставил на Факира не только наличные, но и все, что у меня было, все свое состояние: дома, бизнес, акции. Я потерял все. И все потому, что ты, мой мальчик, отказал мне в крошечном одолжении.

— Но послушай, Смейк, я верну тебе все, я отработаю…

— Мой

милый мальчик, неужели ты не понимаешь, что твоя гладиаторская карьера закончена. После сегодняшнего выступления у тебя больше не осталось соперников. Ты побил самого Нусрама Факира. Кто же согласится сражаться с тобой? Кто согласится ставить деньги на кого-нибудь, кроме тебя? Дуэли с твоим участием больше никому не интересны.

Надо же. Об этом я как-то не думал.

— Не бойся, я не стану тебя убивать. Нет, это было бы слишком просто. Я хочу, чтобы ты познал преисподнюю на Земле. Я пошлю тебя в адскую душегубку.

В адскую душегубку?

Из «Лексикона подлежащих объяснению чудес, тайн и феноменов Замонии и ее окрестностей», составленного профессором Абдулом Филинчиком

АДСКАЯ ДУШЕГУБКА. Простонародное название машинного отделения гигантского корабля «Молох», курсирующего в водах Замонианского океана. Считается, что внутренности этого легендарного океанского гиганта всецело занимает одно огромное машинное отделение, оснащенное тысячами и тысячами прожорливых топок, в которых необходимо непрерывно поддерживать огонь, чтобы обеспечивать движение корабля. Температура внутри адской душегубки почти такая же, как в сауне, а условия труда там совершенно невыносимые — по причине полного отсутствия поддержки и взаимовыручки в коллективе и крайне немилосердной системы штрафов и наказаний. Выражение «адская душегубка» уже давно употребляется жителями Замонии в значении чистилища или же для обозначения самых тяжелых условий жизни («это была адская душегубка»). Некоторые недалекие педагоги поминают адскую душегубку, дабы приструнить непослушных детей («придется отправить тебя в адскую душегубку»).

Подлинных научных доказательств существования адской душегубки, однако, не существует, поскольку еще ни одному ученому не пришло в голову заниматься изучением «Молоха» в непосредственной близости от него.

— Хватайте их! — махнул своей свите Смейк. — Обоих — на «Молох». И медведя, и его приятеля-коротышку.

Тут подал голос один из йети:

— Разреши нам сначала проведать семьи. Землетрясение… Кто знает, стоят ли еще наши дома. А эти никуда от нас не денутся.

— Я один справлюсь, — заявил Румо, бык-телохранитель. — Я сам доставлю их на «Молох».

— Хорошо, — кивнул Смейк. — Смотри только, чтобы оба попали на «Молох». Я знаю, как ты к ним относишься, так что никакой самодеятельности, никаких «несчастных случаев» по дороге. Ты меня понял?

— Обещаю, шеф.

Румо. Румо быстро схватил нас с Гемлутом за шкирки и поволок за собой по темным коридорам подземелья. Он был почти на полтора метра выше меня, а кулаки имел размером с две моих головы. Говорят, даже вервольфы не решаются связываться с добраньскими быками. Поэтому я постарался быть вежливым:

— Куда ты нас ведешь?

— В порт.

— Хочешь посадить нас на «Молох»?

— Закрой рот!