13 черных кошек и другие истории
Шрифт:
Вечером разразилась гроза. Молния сверкала беспрестанно. Раскаты грома сливались в один сплошной грохот. Дождь лил такими потоками, что казалось — вода вытеснит воздух и дышать будет нечем.
Ураганный ветер трепал палатку, она ходила ходуном, крыша ее трещала и прогибалась. Белка лежала у меня в ногах и дрожала. В палатку вбежал бурундук и полез в ящик с продуктами, а она даже не взглянула на зверька. Вдруг угол палатки резко опустился мне на голову. Свечка потухла. По спине захлестала вода.
С
Исправив повреждения, я зажег в палатке свечку. Пришлось подмоченные продукты перетаскивать на сухое место. Я устал, прилег на чей-то мешок; и уснул как убитый… Известно всем, как хорошо спится во время грозы. Не знаю, сколько времени я спал. Меня растормошила собака.
— Чего тебе, Белка?
Собака схватила меня зубами за штаны и потянула из палатки.
По крыше все еще барабанил дождь, но ветра не было. Гремело где-то далеко. Гроза была на исходе. Я выглянул в ночную темень. Белка бросилась в кусты и призывно залаяла.
«Наконец-то, — обрадовался я, — идут мои геологи домой», — и шагнул вслед за собакой. Она забегала вперед, возвращалась, снова тянула дальше в мокрую тайгу. И дотянула до большой лиственницы. Под укрытием густых ветвей лежал человек. Это был наш шофер Валентин, который напросился сходить с геологами в маршрут вместо Володи.
— Что с тобой?
— Разбился… Домой шел… гроза застала. Не мог дойти до лагеря.
В палатке при свете свечи я увидел, что все лицо у Валентина залито кровью. Левый глаз заплыл.
Уснуть он по-настоящему не мог. Засыпал, кричал во сне и просыпался. А я до рассвета и глаз не сомкнул.
Солнце взошло на ясном безоблачном небе. Я развел костер и приготовил завтрак. Выполз на свет и Валентин. Первый его вопрос насмешил меня.
— Как по-твоему, — спросил он, — неужели у меня на лице останутся шрамы?
— Чудак! — ответил я. — Берегись, чтобы у тебя столбняка не было, а шрамы — ерунда. Да Белку поблагодари. Если бы не она, мог бы погибнуть.
У Валентина оказалась разбитой щека, выбит зуб, повреждена коленная чашечка, на спине ссадина.
— Они, как козы, карабкаются по горам, — рассказывал о геологах Валентин. — Поднялись один за другим на скалу, а я тоже за ними полез. И свалился. Сперва не больно было, а потом… сам знаешь. Хотели провожатого дать — отказался. Не мог же я сорвать поход. Как добрался до лиственницы, уже не помню.
— А где Светлана с Вовкой? — спросил он немного погодя.
Что я мог ему ответить?
— Не знаю, — сказал я. — Ушли на ближнюю гору. Гроза, вероятно, застала. Скоро должны прийти.
— Плохо, — проговорил Валентин.
— Не маленькие, —
— Это камешек в мой огород, — обиделся шофер. — Согласен, что я плохой скалолаз. А через речку как они перейдут? Слышишь, как шумит?
Я вышел на берег. Небольшая светлая речушка превратилась в грозный поток. По ней, как щепки, неслись вырванные с корнем деревья. Мутные валы бились о прибрежные камни, вздымая целые фонтаны брызг.
После тревожной ночи потянулся тревожный день. Мы сидели на берегу, кричали, заставляли лаять Белку. В нескольких местах развели дымные костры, но Володя со Светланой как сквозь землю провалились.
Вечером вода в речке несколько спала. Я попытался перебраться на ту сторону вплавь, но не мог доплыть и до середины потока. Меня снесло за километр от места. Из воды выбрался в синяках и ссадинах.
Настала вторая бессонная ночь. Мы с Валентином до утра жгли костры и прислушивались.
На свету Белке удалось переплыть поток. Я махнул ей рукой и крикнул:
— Белка! Ищи! Там! Светлана!..
Собака скрылась в зарослях.
И второй день прошел в тревоге. Ведь геологи отправились в маршрут без продуктов, а ягодами не много напитаешься.
На закате солнца я набил рюкзак продуктами, взял медикаменты, термос с горячим кофе, компас, длинную веревку и вышел на берег.
— Ты что задумал? — тревожно спросил Валентин.
— Искать товарищей. Ждать их сил больше нет.
К концу веревки я привязал камень и бросил через речку. Камень несколько раз обернулся вокруг прибрежной березки. Я потянул — крепко держится. Тот конец, что был у меня в руках, я закрепил на своем берегу. При помощи такого малонадежного приспособления мне удалось перебраться на ту сторону.
Я шел по тайге. Было тихо и тепло. Березовые леса купались, как в золоте, в свете вечерней зари. Кругом посвистывали рябчики.
Пока светло, я решил дойти до той высотки, куда направились Володя со Светланой, и уже оттуда начать поиски. Чтобы самому не заблудиться, через каждые десять шагов пришлось делать на деревьях затесы, примечать выходы пород, деревья с разбитыми молнией вершинами.
Вскоре я отыскал свежий шурф, остатки размытого дождем кострища. Развел свой костер. Вскипятил чай. Поужинав, прилег у тлеющих углей и стал прислушиваться к таежным шумам.
Вот где-то треснула ветка — значит, проходит сторожкий зверь. Что-то сорвалось в вершине кедра и с шуршанием летит вниз. Поднимаю голову, и меня по лбу больно ударяет кедровая шишка. Значит, какой-то грызун лакомится кедровыми орехами. А может быть, вверху гуляет рысь? Я с опаской поглядел в вышину и подбросил в костер сухие ветки.