Шрифт:
Роскошь – зло!
– Муза! Муза! Как ты мне нужна! Муза! Муза, появись. Помоги мне создать чудное творение. Где же ты? Появись! – К этим крикам давно привыкли уши слуг, их давно
Совсем недавно он написал прекрасное стихотворение, но ему что-то не понравилось и изменил одно слово. Изменив одно слово, поэту не понравилось второе. И Гаврилов не заметил, как стихотворение потеряло рифму. А когда перечитал, со злости разорвал лист бумаги.
Гаврилов встал с постели и сел за стол, он достал новый лист и положил перед собой.
– Так… Интересно, а если… – бормотал что-то себе вслух. Взяв перо, окунул кончиком в чернила и начал сочинять. Неожиданно в голове зародился стих, зародился за одно мгновенье. Гаврилов не хотел терять времени и решил всё записать, но перо выпало из рук. А пока поднимал, мысли, как и стих улетучились.
– Нет! – закричал он от горя. – Съезд 13 поэтов не за горами, а я не написал
Александр Гаврилов был достаточно богатым человеком и для создания стиха, он мог потратить немалую сумму денег. До съезда несколько дней и за это время во что бы ни стало нужно успеть.
– Я же опозорюсь! – негодовал Гаврилов. – Если я ничего не придумаю, то буду изгнан из коллектива…
Поэт очень много волновался, даже завтракал нервничая, еда лезла с трудом.
– Придумал! – закричал он от радости, перепугав слуг и чуть не упав со стула. Незамедлительно взялся за перо и написав первое четверостишье, заметил, что пишет стих десятилетней давности.
– Нет! Это я уже написал! – Поэт вновь впал в отчаяние и начал нервно махать пером.
В дверь кто-то постучал, слуга незамедлительно открыл дверь.
– Может, моя муза пришла? – с надеждой спросил Гаврилов самого себя.
Это не муза пришла, а пришел, пришел Шафкин. Шафкин, как и Гаврилов был поэтом. Поэтом быть в те времена, считалось роскошью.
Конец ознакомительного фрагмента.