13 участок: Чужак
Шрифт:
– Хорошо, чужак. – Она улыбнулась. – Я хочу поговорить.
– Вот и не дури голову собой. Что ты хочешь и как меня отыскала?
– Ворон подсказал.
Ворон? Абак?
– Другой Ворон, чужак.
Я известная персона, надо же, если она, явно не живя в Ночном Городе, знает Кроу. Впору загордиться.
– Говори.
– Мертвое Солнце опасно для всех. Помни об этом, чужак. И когда станешь искать зверя, убивающего в городе, помни об этом.
Мертвое Солнце, мать твою…
Она уставилась мне в глаза, и пришлось стиснуть амулет, вшитый
– Я предупредила. Будь осторожнее, чужак и ищи лучше. Смертей станет больше, зверь почуял кровь и не захочет останавливаться, даже если его хозяин будет против.
Вот это уже интересно. И…
– Эй, большевик, тебе нужно отдохнуть. – Межинский подошел и уставился на кленово-березовую рощу перед нами. – Я звал тебя уже три раза. С тобой все хорошо?
Я кивнул. А что мне оставалось?
Мертвое солнце, зверь, вкусивший крови и имеющий хозяина, смуглая ведьма, скупо одетая в выделанную оленью кожу. Может, стоит показаться врачу?
Ладно, разберемся позже. Пора отправляться к Мен-Хва и хорошо, что не придется тащиться до железной дороги на Хобокен. Машина, все же куда лучше. Особенно, если…
– К тебе пожаловал кто-то из Вандербильтов?
Огромный «кадиллак», сверкающий хромом спиц, решетки и отделки, благородно фырчавший перед «Тихим лесом», казался настоящим крейсером.
– Нет, – Межинский уже в который раз усмехнулся, успев надоесть за утро этими своими ухмылками, – просто прибыла сама Элен Стар, ей положена не бричка, комиссар, а настоящая карета.
Вот оно как, сама Элен Стар, повелительница умов дев, девчонок, девушек, женщин и бабушек. Тогда понятно.
– Думаю, если еще не поздно, вложиться в этот бизнес. – поделился Межинский. – Что думаешь?
– В дорогие авто?
– В издательское дело. Современно, модно, востребовано… И прибыльно.
– Думаю, что твой основной ассортимент есть всегда востребованная классика и на жизнь тебе хватит. Пополнение не предвидится?
Межинский кивнул:
– Позвоню. Обещают интересные экземпляры, даже европейские.
Обожаю пушки из Старого Света.
– Буду ждать. Бывай, лях.
– До скорого, москаль.
Я хотел сесть впереди, но передумал. До чертиков захотелось проехаться сзади, ощутить – каково это, быть миллионером? Туда-то и сел, повернулся к водителю и…
Твою мать, как он сюда смог поместиться? Это же бегемот, не человек.
Бегемот, явно по ошибке природы родившийся все же среди людей, слегка повернулся, поворачиваясь ко мне. Синяя униформа, натужно скрипя швами, выдержала, не треснув.
– Куда едем, шеф? – почти пискнул он. А я едва не рассмеялся от такого диссонанса.
– Чайна, дружище. Это такси?
– Дорогое такси. Не для всех, но тебя, шеф, довезу бесплатно. Мне по пути, а хозяин этого места постоянно подкидывает работенку. Радио включить?
Я не ответил. Меня снова выключило, а последней мыслью
– Приехали, шеф. – тонко пискнула громада, остановив машину. Я кивнул, благодаря, и выбрался наружу. Плохи твои дела, братец Кроу, и, учитывая задание шефа, станут еще хуже. Если не выспишься в ближайшее время.
Суетливо-пестрый Чайнатаун встретил меня как обычно оживленно. Местные, порой напоминающие поведением воробьев, голосили, мельтешили и занимались кто чем до поздней ночи. Прямо как сейчас, несмотря на вернувшуюся чертову морось. Я поднял воротник пальто, в который раз пожалел о перчатках и, надвинув шляпу, шагнул в гомонящее человеческое море, запрудившее тротуары.
Торгаши, рабочие, продавцы и поставщики уличной еды, уборщики, поденщики для джерсийских ферм, прачки, горничные… Маленькие жители огромного Китая, перебираясь в Америку, не любили жить отдельно. Чайнатаун, начавшись с рабочих-кули, рос, распухал в стороны и уже дотягивался до Гарлема, порой нервируя черных. И доставлял все больше неприятностей как обычным копам, так и нам.
Патрульные, сидевшие в стареньком простеньком «форде» в начале улицы, проводили меня подозрительными взглядами. Парней сложно не понять, белые суются сюда лишь ради сомнительных удовольствий, а уж их тут предостаточно. От лихо-яркого театра-цирка, куда частенько перлась всякая деревенщина, потом устраивая пьяные дебоши, до курилен, где посетителям выдавали длинную трубку с опием и шлюху, прижимавшую одуревшую голову курильщика к уже потасканной груди. В опиумные курильни местные «драконы» отправляли «ночных бабочек», считавшихся старыми или болевших всякой дрянью. Кому какое дело до наркоманского сифилиса, подхваченного в притонах Маленького Китая? То-то, что никому.
Девчонки помоложе на улице не стояли, смешливо выглядывая со вторых этажей небольших ярких домиков и каждая махала мне, идущему снизу. Нет, милые, ищите себя другого клиента.
Чем дальше оставались полисмены, тем громче становилась улица. Мне, безошибочно определив копа, ничего не предлагали, но и голоса убавляли лишь чуть-чуть. Вокруг хватало приезших из города, пару раз мелькнули даже небритые рожи макаронников, за каким-то чертом оказавшихся на территории китайских коллег. Деловые переговоры? Меня это не волновало. Я слушал саму улицу, хотя и не надеялся найти в гомоне что-то полезное.
Чайнатаун, ведущий меня к своему сердцу, Драконьему саду, предлагал многое. От недавно запрещенных к прямой продаже «томмиганов» до уведенной с армейских складов взрывчатки. Ворованное золото, яшма и жемчуг, опиум и рисовая водка на змеях, волшебно-лечебные порошки из перетертого носорожьего рога, слоновьего бивня и даже моржового хрена. Нефрит, поделки из кости, лаковые веера с шкатулками, плетеные кресла, жареные огромные тараканы и настоящий переливчатый шёлк. Сложно представить – какую дань снимали с китайцев деловые люди мэрии, закрывающие глаза на творившееся непотребство.