14 инкарнаций Саны Серебряковой
Шрифт:
– Круто, мы пятна! А теперь пошли домой.
– Каждое пятно получается уникальным, согласись. Хотя лампочка одна, и свет один, форма и цвет пятна будет всегда каким-то особенным, во многом завися и от цвета и текстуры экрана, на который падает луч.
– Да, пожалуй.
– Я пятно, естественно, побольше и пожирнее, тебе это стоит зарубить на носу.
– Без вопросов, так и запишем: Сана – жирнее.
– Таким образом, ты, хоть тебя и образует свет от той же лампочки, что и меня, обладаешь собственной личностью и у тебя свое пятно-жизнь. У нас есть и другие воплощения, в других веках, ты их не помнишь,
– Ну, хорошо, а почему я не помню и не осознаю? Я что, какая-то ущербная проекция нашей лампочки?
Сана театрально развела руками:
– Весь мозг ушел в меня, что еще я могу сказать?
Саша молчал, разглядывая ее.
Девушка примиряюще проговорила:
– Ну ладно, не обижайся. Вот скажи, где ты?
– В каком смысле?
– Ну, где сейчас твое «Я»?
– Тут, стоит перед тобой, и голодает без прекрасного супчика, по твоей милости.
– Вот видишь? Ты думаешь, что ты вот здесь. – Сана легонько ткнула указательным пальцем ему в лоб. – От этого и все твои проблемы. А где, по-твоему, я?
– Бог знает, где ты. Неизвестно, что надо выкурить, чтобы хотя бы предположить. На Альфа Центавре?
Сана сложила руки на груди, разочаровано покачав головой:
– Какой же ты глупенький. Что я тебе говорила только что? О схеме лампочки и двух проекций? Мое «Я» сейчас находится почти в лампочке Саша.
– Это жесть Сана. Что я еще могу сказать?
– Я тоже нахожусь здесь и сейчас, но кроме этого я помню и свои прошлые жизни. Я осознаю себя не просто пятном на экране. Я знаю, что моя текущая личность – проекция, одна из многих. Я осознаю свою связь с единым центром этих проекций и через него осознаю их.
– Подожди-ка, ты меня запутала. Так ты лампочка, от которой я происхожу, как проекция, или ты просто осознаешь с ней связь?
– Это сложно объяснить в обычных терминах. Я самостоятельная личность, так же как и ты, отдельная от тебя. С этим сложно поспорить, не правда ли? Я стою, здесь, перед тобой, у меня отдельное тело и отдельный мозг. Мое сознание больше сосредоточено здесь и сейчас, чем где-то еще. Поэтому технически, я проекция лампочки, как и ты. Но я очень развитая личность, мне многое доступно. Я помню свое прошлое, знаю будущие, осознаю ветви вариаций. Кроме текущей жизни и личности, я могу настраиваться на другие, в одну секунду проживая их заново.
– Что, закрываешь глаза, и уже там? Я о таком никогда не слышал.
– Мне не надо даже закрывать глаза! Улавливаешь суть, Саша? Я здесь и сейчас, я Сана Серебрякова, но в то же время, я во многих измерениях одновременно, и это не мешает мне быть собой, моя личность не растворяется и не испаряется, я по-прежнему здесь и живу своей жизнью. Я вижу все связи, я здесь и сейчас, но в то же время, я могу оказываться там, куда сходятся все линии, я источник.
Саша почесал макушку:
– Нда… ты умеешь заставить задуматься. Я кажется, понимаю. Раз ты стоишь сейчас здесь, то ты фактически не есть сама лампочка, но закрывая глаза, ты становишься ею… Квантовая физика…
– Каждый находится там, где думает, что находится, каждый то, что способен о себе осознать. Где твоя точка самоосознания, там и ты. Осознавая другие воплощения себя, я, тем самым, приподнимаю точку самоосознания над плоскостью ближе к
Саша медленно кивнул. Чокнутая девчонка говорила интересные вещи. Если это бред, то в нем было какое-то рациональное звено. Он проговорил:
– Получается, ты здесь и сейчас – Сана Серебрякова, но можешь настраиваться на какие-то свои другие воплощения, и само это уже делает тебя не одномерным пятном на плоскости, а приподнимает над ней, позволяя увидеть все пятна.
Девушка лучезарно улыбнулась:
– Именно! Ты сказал это даже лучше, чем я!
– А почему ты думаешь, что мы как-то связны, что я твое какое-то дополнительное воплощение?
– Потому что, временами я бываю у тебя вот здесь, – проговорила она, наклонившись близко-близко и постучав пальчиком ему по лбу. – Ты – это я, Саша.
Опять эти ее штучки, у него перехватило дыхание, Саша стал тонуть в ее больших гипнотизирующих глазах.
Сана жарко зашептала:
– Я вижу сны, в которых живу твоей жизнью, я знаю о тебе почти все, и чувствую твои мысли. Ты для меня, как реинкарнация в каком-нибудь прошлом веке, которую я могу «вспоминать», но ты не в прошлом, а здесь. Я могу тебя пощупать, я могу с тобой разговаривать – и это очень интересно. Я знаю, что ты моя вторая проекция в эту реальность, так же как ты знаешь, что твоя рука, это твоя рука, а не что-то отдельное.
Саша мог только беззвучно ловить ртом воздух.
– Думай обо мне, как о старшей сестренке, если тебе так проще, -весело проговорила она, ткнув пальцем ему в нос и оттолкнув от себя.
– Господи, ну и двинутая же ты девчонка!
– Ничего не говори, я чувствую, что ты кое-что, наконец, понял, хоть и не веришь мне до конца. Но ты уже допустил, что, возможно, в моих словах что-то есть, и что, возможно, ты и правда что-то большее, чем просто Саша.
Саша с подозрением поглядел на нее. Уж не читает ли, действительно, мысли, как у своего воплощения? Но вот в это он как-то не мог поверить.
Сана выпрямилась, сложив руки за спиной:
– Ну что же, раз, наконец, ты что-то понял, я, пожалуй, пойду.
Саша, пребывающий в задумчивости, лишь машинально спросил:
– Куда?
– Домой. Мне тоже надо иногда изображать, что я принимаю пищу, а то мои родители меня не поймут, хотя, я уже могу и без нее.
– Блин, все-таки ты какая-то чокнутая, сестренка. Можно поверить в то, что ты помнишь прошлые жизни и про устройство сознания выдаешь интересные идеи, но вот эти твои фразочки, что ты стакан аннигилировала, можешь в минус тридцать ходить голой и обходишься без пищи – это как-то через чур. Я как твой внезапно обретенный братик, должен выразить обеспокоенность. Ты такими фантазиями себя покалечишь.
– Вот что, братик, когда я поняла механизм, по которому формируется вся эта реальность, она стала для меня, как пластилин. Так что не переживай. Пока.
– Но ты так вот просто уйдешь и все?
– А что, тебе уже не хочется со мной расставаться? Ты так рвался к своему супчику.
– Нет, я просто о том, что если мы две проекции, нам что – не надо теперь таскаться везде вместе? И вообще, ты к чему мне все это рассказала? Сбила с толку, а дальше-то что?
Сана уже махала рукой и шагала прочь по потемневшему бульвару.