140 ударов в минуту
Шрифт:
Сверкая голым задом, достаю из шкафа чистые трусы и шорты. Стефа прячется под простыню. Из своего укрытия наблюдает за тем, как я одеваюсь. Солнце уже добралось до кончиков её волос.
— Не двигайся, — прошу жену.
Нахожу свой телефон, целюсь в неё камерой.
— Что ты делаешь? — смущённо смеётся.
— Завожу наш семейный фотоальбом, — делаю несколько снимков и показываю жене. — Ты очень красивая. Тебе идёт солнце. Вставать будешь?
— Угу, — тянется она.
Простыня сползает с её груди. По-хулигански, рывком наклоняюсь и вбираю
— Ммм… — сладко выдыхает Стефа. Подмигиваю ей и ухожу умываться, плотно прикрывая за собой дверь.
Анаит застаю на кухне с чашкой чая. Машу ей рукой и скрываюсь в ванной. Чищу зубы, бреюсь, прикидывая, чем бы нам сегодня перекусить.
—Улыбаешься, — замечает сестрёнка, когда я выхожу к ней.
— Это плохо?
— Очень хорошо. А у вас со Стефой будут дети? — Ана вгоняет меня в ступор своим вопросом.
— Э-э-э… — провожу ладонью по затылку. — Однажды будут, наверное. С чего вдруг ты решила спросить о таком? — подозрительно смотрю на сестру.
— Просто так, — болтает ногами под столом. — Я буду с ними играть.
— Ловлю на слове, — смеюсь я, растрепав ей кудряшки.
— Ну, Ки-и-ис! — возмущается малая, поправляя причёску.
Варю нам на завтрак кашу. Режу в неё свежий банан и раскладываю по тарелкам. Слушаю, как девчонки болтают за столом, и мне чертовски хорошо. Не хочется, чтобы это заканчивалось.
Раз я готовил, Стефа вызывается помыть посуду. Мы с Анаит выносим в прихожую всё для ремонта. Сегодня закончим и можно выбирать панели в туалет и плитку в ванную.
Я тихо, а иногда не очень, восхищаюсь своей женой. Не боится испачкаться. Спокойно помогает мне с потолком, а потом с обоями. Вместе с Анаит отмывает полы от клея и придерживает плинтуса, пока я их прикручиваю.
Последний штрих — свет. Встаю на табуретку. Креплю прикольный современный светильник. Он хорошо рассеивает освещение и в узком пространстве дышится проще.
— Ну как? — спрашиваю девчонок, устало присев на обувную тумбу.
— Супер, — довольно подпрыгивает Анаит, показывая два больших пальца вверх.
— Здорово, — рядом садится еще болеё уставшая Стефа. — Мебель будем тут менять?
— Конечно. Сейчас отмоемся, немного отдохнём и за ужином всё вместе выберем. Пока я ещё дома, всё соберу. А остальное придётся делать между сменами в сервисе, как я, собственно, делал до внезапного отпуска.
Отпускаю их в ванную первыми. Сам пока убираю инструмент на место. Сажусь на табуретку на кухне. Упираюсь затылком в стену и включаю экран мобильного. Весь день было не до него.
Пропущенные висят от абонента «Ублюдок». Гордый в сообщении интересуется, жив ли я, а главное, жива ли Стефа. Уверен, последний вопрос писали коллективно с Толмачёвым. Это в его стиле.
«Всё нормально. Все живы. Киту привет» — строчу ответ.
А вот донору перезванивать совсем не хочется, но пять пропущенных настораживают. С хрена ли я ему вдруг понадобился?
О! Ещё тётя Оксана звонила. Почему мне,
Вот с неё и начну. Эта женщина, по крайней мере, меня не бесит.
— Саркис, ну наконец-то! Вы чего трубки не берёте весь день? Стефании звоню, тишина. У тебя та же история.
— Заняты были. Ремонт делаем, — отвечаю ей, прикрыв глаза и слушая, как Анаит со Стефой меняются местами в ванной.
— Ого, ничего себе! Сар, слушай, у нас завтра с мужем небольшой личный праздник. Мы решили отметить его дома, только с близкими. Сурен ещё в командировке. Будет Наталья с детками. И вы приезжайте. Нам будет приятно.
— Во сколько? — понимаю, что вариантов отказаться всё равно нет.
— Часам к семи. Будете?
— Будем, Оксана Борисовна. Не переживайте.
— Хорошо. Дочке привет передай. Скажи, что я соскучилась.
— Ладно.
Жду, когда сбросит первая. Хмыкаю. Позвонила бы или приехала, если соскучилась. В чём проблема? Тем более Стефа собеседование проходила. Волновалась очень. Поддержка мамы ей бы точно не помешала. Моя меня всегда поддерживала, мне немного дико. Ладно, когда отец мудак. Это вроде норма, судя по моему и родителю Стефы, сплавившему её замуж сразу после школы. В этот список можно смело добавить отцов Кирилла и Гордея. Но мама… Мне всегда казалось, что между матерью и детьми есть какая-то особенная связь.
— О чём задумался? — жена из ванной приходит сразу ко мне.
— Мама твоя звонила. Завтра идём в гости. У них там какой-то праздник, — сообщаю ей, разглядывая стройные ножки в предвкушении ещё одной приятной ночи. Как-то даже настроение поднимается и всё остальное вместе с ним.
— Ты не хочешь идти? — и всё-то она стала замечать.
— Донору звонить не хочу, — показываю ей пачку пропущенных.
— Набери утром, — предлагает Стефа.
— Не, — качаю головой. — Всю ночь башку ломать, чё ему надо было, я точно не хочу. У меня есть планы поинтереснее, — хлопаю по коленке, приглашая её сесть.
Ничего ведь страшного, что при Анаит Стефа так посидит? Это же не пошло. И сестра знает, что мы в отношениях.
Кладу ладонь ей на талию, не прижимая к себе слишком тесно. Свободной рукой жму кнопку вызова самого ненавистного абонента во вселенной.
— Здравствуй, сын, — раздаётся в трубке.
— Чё хотел? — инстинктивно напрягаюсь.
Жена ноготками массирует мне затылок. Приятно до чёртиков. Мои мурашки активизируются. Я не вижу, но чувствую, как Стефа улыбается. Меня немного расслабляет.
— Сказать хотел, что завтра вечером возвращаюсь. У Елисеевых годовщина. Вы, скорее всего, приглашены. Я не успею к ним, самолёт прилетает в двенадцатом часу. Ану с Натальей домой отпусти. Моя дочь должна жить со мной. Ты не забыл, что с недавних пор я за неё отвечаю?
— Вот именно! — моментально завожусь. — С недавних! Анаит я тебе привезу послезавтра, чтобы ночью её не таскать.
— Вот упёртый, — хмыкает донор.
— Ты мне за этим звонил херову тучу раз? Написать было нельзя?